Вадим Полищук: Капитан Магу-3

Из госпиталя его вывели через тот самый парадный вход. Там их ждала черная тюремная карета с зарешеченными окнами и кучером на облучке, а также тройка верховых лошадей у коновязи. Двое жандармов сели с Алексом в карету, два оставшихся и подполковник Мартош взобрались в седла. Щелкнул извозчичий кнут, поехали.

Ехали долго, часа четыре, а может, и больше. Грязное мутное стекло, забранное мелкой решеткой, мешало разглядеть пейзаж снаружи, но поначалу он был горно-лесистым, а ближе к концу поездки стал равнинно-сельским. На каждое движение пленника жандармы рявкали что-то угрожающе запретительное. Сами же, более привычные к таким поездкам сидели почти неподвижно. К цели путешествия добрались как раз в обеденное время, о чем весьма недвусмысленно напомнил заурчавший желудок. Стук копыт по доскам деревянного моста, и дверь кареты распахивается.

— Выходите, полковник.

Судя по открывшемуся виду, угорская тюрьма располагалась в каком-то средневековом замке, построенном из грубо отесанных гранитных камней. Насладится красотами тюремного двора Алексу не дали, почти сразу отвели внутрь тюрьмы, где его грубо раздели и обыскали надзиратели в черных мундирах. Заглянули в рот, прощупали одежду. Потом пришел еще один, в белом халате поверх мундира. Этот искал вшей в волосах и признаки инфекционных заболеваний. К эпидемиям здесь относились вполне серьезно. За всеми процедурами хмуро наблюдали жандармы, так как время шло, и их обед проплывал мимо носа. Мартош куда-то исчез.

Наконец, Алексу разрешили одеться. Дальше опять кандалы и короткий путь по тюремным лестницам и коридорам. Его привели в допросную, где ждал Мартош. Судя по благодушному виду и запаху табака, подполковник успел не только поесть, но и покурить, от чего тут же стал вдвое более ненавистен.

— Ну что же, молодой человек, отсюда у вас есть два пути. Вы правдиво отвечаете на все мои вопросы и отправляетесь в комфортабельную одиночную камеру или отказываетесь отвечать, и вас ждет тюремный карцер.

— А если еще и покаюсь, то вы меня отпустите, — продолжил мысль Алекс.

— Об этом речи не идет, — нахмурился подполковник. Ну, так что выбираете? Я бы вам посоветовал первое.

— В таком случае, я выберу второе, — уперся пленник.

— Зря, — как-то сразу соскучился угорец. — Сейчас вас отведут в карцер, захотите ответить на вопросы — скажите надзирателю, а я подожду.

— Долго ждать придется!

— Посмотрим, — ухмыльнулся Мартош.

Каменный мешок. Темно, тесно, холодно, сыро. Ко всему прочему сильно воняло экскрементами. Свет проникал через крохотную щель под самым потолком. Если сесть на пол, прислонившись спиной к одной стене, то ноги упирались в стену напротив. Но долго так не усидишь, холод, охвативший Алекса в первую же минуту, становился совсем невыносимым — холодные камни через мундирное сукно вытягивали последние капли тепла из продрогшего тела. Приходилось менять позу, а через несколько минут организм не выдерживал вновь. Крупная дрожь била постоянно, а тут еще эта проклятущая боль в спине! Собственный выбор быстро начал казаться глупой и неуместной бравадой. Кормили два раза в день. Утром и вечером давали по куску черствого хлеба и кружке воды. Большой кружке холодной воды. Утром же надзиратель отпирал дверь карцера, и безмолвный угорец в тюремном балахоне выносил парашу. На четвертое утро пленник не выдержал.

— Передайте Мартошу, я согласен.

На допрос его вывели около полудня и так же в сопровождении четверки жандармов. Ладно, при перевозке из госпиталя в тюрьму, но зачем столько охраны при передвижении внутри самой тюрьмы? Чего они боятся? Побега? Очень смешно.

Мартош своего торжества над жалким видом пленника не выказывал, наоборот, буквально лучился сочувствием, даже приказал затопить печь. От непривычного тепла Алекса начала бить дрожь еще более крупная, чем от холода.

— Л-ладно, ч-чего т-тянуть, с-спрашивайте.

Всю обстановку до начала астро-угорского вторжения на себрийскую территорию Мартош знал ничуть не хуже Алекса, его интересовало то, что произошло позже, когда сам он из штаба коалиционных сил успешно сбежал. Не имело смысла что-либо скрывать, дело прошлое и вряд ли эта информация могла кому-либо повредить. Все ответы Мартош аккуратно записывал, не иначе, для отчета, а потому, дело затягивалось, пленник даже согрелся и его начало клонить в сон.

— Не спите, полковник! Совсем немного осталось и вас отведут в камеру.