Василий Сахаров: Казачий край

- Да, ну...

- Выгляни во двор, - улыбнулся офицер, - ложился поздний вечер был, а сейчас утро.

Я встал и вышел из амбара наружу. В самом деле, солнышко светит ярко, небо голубое, и во дворе купеческого дома, где мы остановились, кипит самая обычная армейская жизнь. Пользуясь тем, что день не морозный, солдаты и казаки на свежем воздухе чистят свое оружие, кто-то выкатывает в снегу униформу и шинели, другие приводят в порядок лошадей, а некоторые, на небольших костерках, разогревают в котелках запоздалый завтрак, застывшую за ночь кашу из смеси овса и чечевицы.

- Где штаб? В Кремле? - повернулся я к Зеленину.

- Нет, в Кремле еще не все помещения зачистили, и пока, штаб в доме, - он кивнул на трехэтажное здание, во дворе которого мы находились. - Разрушения здесь небольшие, пожар загасили почти сразу, и порядок навести, уже успели.

- И то хорошо, далеко не идти.

Пройдя через двор, я вошел в купеческий дом, и один из офицеров-дроздовцев незамедлительно проводил меня на второй этаж. Как был, грязный, небритый и в порванном полушубке, я вошел в большой и теплый кабинет, в котором прошлый хозяин, наверняка, работал над своими финансовыми документами и принимал важных гостей.

Здесь находилась почти вся верхушка нашей армии, Мамантов, Денисов, Фицхераулов, Слащев, Келлер и Дроздовский. Все военачальники были ранены, у кого-то ладонь замотана, у кого-то бинты на голове, и только я один, ни осколком, ни пулей не задет. Однако, все генералы одеты в свежую и чистую одежду, выбриты, и только я, выделяюсь чрезвычайно затрапезным видом. Как-то сразу стало неудобно, но встретили меня вполне понимающе и без всяких там штучек мирного времени насчет уставного вида и свежеподшитого подворотничка.

- Здравствуйте господа, - поприветствовал я собравшихся военачальников.

- Проходи, Константин Георгиевич, - Мамантов указал на свободное кресло за столом, вокруг которого все и расположились, - только тебя и ждем.

Присев на указанное Константином Константиновичем место, я посмотрел на нашего командующего, и он начал:

- Господа офицеры, поздравляю вас с освобождением от большевистского режима нашей столицы города Москва.

- Ура! Ура! Ура! - негромко, но дружно, отозвались Мамантову генералы и один полковник.

- Цель нашего зимнего наступления достигнута, - тем временем продолжил Константин Константинович, - и на таком проекте мирового сионизма как Советская Россия, отныне поставлен жирный крест.

- Самые главные большевистские лидеры еще живы и сейчас находятся за пределами Москвы, - перебил его Фицхелауров. - Как доносит разведка моего корпуса, Бронштейн бежал во Владимир, а Ленин в Петроград. Сил у них еще много, поэтому об окончательной победе пока говорить рановато.

- В самый раз, - Мамантов огладил свои усы. - Вчера войска Маннергейма и Северо-Западная армия Юденича перешли в наступление на Северную Пальмиру, а избранный Сибирской Директорией Верховным правителем России, адмирал Колчак, по договоренности с атаманом Назаровым еще неделю назад начал свое наступление от Перми на запад. Песенка большевиков спета, и теперь, нам остается только очистить территорию России и, совместно с Юденичем и Колчаком, сформировать новое Временное правительство. Все, господа, победа, окончательная и безоговорочная. Теперь нам предстоит очистить Россию от остатков большевистских банд и можно начинать мирную жизнь.

- Ой, не торопитесь, Константин Константинович, - сказал ему Слащев, - не все так просто, да гладко. Мы еще не знаем, что предпримет Антанта.

Будто вторя словам командира Добровольческого корпуса, в дверь постучали, и вошел один из адъютантов Мамантова. Под пристальными взглядами всех присутствующих в кабинете, он торопливо прошел к своему непосредственному начальнику, что-то прошептал ему на ухо, и протянул склейку телеграфного сообщения. Адъютант покинул нас, дверь вновь закрылась, и Константин Константинович, прочитав сообщение, и весь, как-то резко, посерев лицом, посмотрел на Слащева и произнес:

- Сообщение из Новочеркасска. Вчера войска Антанты начали высадку своих войск в Одессе, Севастополе и Баку. Кроме того, из находящихся под их контролем Владивостока, Мурманска и Архангельска, вглубь российской территории высланы сильные отряды, которым предписано оказывать помощь большевикам и громить наши воинские подразделения. С моря были обстреляны Новороссийск, Анапа и Геленджик. Среди мирного населения приморских городов многочисленные жертвы. Чешский корпус нанес удар в спину армиям Колчака, и теперь на помощь адмирала мы рассчитывать не можем. Сам Колчак ранен, находится в окрестностях Перми и пытается организовать оборону города. Официально, Антанта борется против непризнанных ею государств, то есть Сибирской Директории и Доно-Кавказского Союза.