Владимир Чекмарев: "ВСПОРОТЫЙ ЖИВОТ КУБАНСКОЙ КРЕОЛКИ."

Предки Фрэнки слегка тяготили - Голландия, как известно, страна тюльпанов, педерастов и евреев-ювелиров. В связи, с чем упоминать о своих голландских корнях Фрэнки категорически не любил. Ладно, если евреем обзовут или жидом, так нет же - все норовят про задницу, что-то задвинуть. Обязательно пошлое. Из зависти. Бедными они никогда не были. Гайд-парк достался его отцу Джеймсу от деда, это было просторное поместье на реке Гудзон между Нью-Йорком и Олбани. Там и находился чудесный трехэтажный особняк, где он родился. Ну и крупные пакеты акций угольных и транспортных компаний. Отец был одновременно фермером, коммерсантом и светским человеком. Любил он также оперу и театр. Конечно, им было далеко Вандербильтов и Рокфеллеров, но ведь еще не вечер! Стоимость земли, где расположено их поместье, постоянно растет - город разрастается и наступает на пятки - земля скоро станет даже не золотой, а бриллиантовой! Фрэнки - рантье? А чем плохо быть рантье? Почему он должен начинать карьеру с нуля каким-нибудь чистильщиком обуви?

А так, он практически ежегодно, летом, путешествовал с родителями по Европе, отдыхал на побережье Новой Англии или на острове Кампобелло. Там он увлекся мореплаванием. Поначалу не всерьез, но воспитание он получал домашнее, и времени было много, а море… оно притягивает и засасывает! Не меньше, чем женщины. С женщинами, кстати, у Фрэнки, проблем не было - он познал их еще в двенадцать лет. Он уже не помнит, как звали ту смазливую горничную, его матери - Сары, да это и неважно! Слишком много их прошло через него. Разных. Бедных и богатых. Знатных и не очень. Его мать, которая была старше его отца почти на 30 лет, постаралась, чтобы Фрэнки вступил в "большую жизнь" самостоятельным и подготовленным человеком.

Его определили в одну из лучших в то время школ в Гротоне, куда простым смертным с состоянием ниже десяти миллионов долларов путь заказан по определению. Но оставалось еще пройти обряд вступления в совершеннолетие. Он должен был доказать, что ради семьи способен на все - такова сложившаяся американская традиция. К сожалению, война между Севером и Югом, освободила ниггеров от рабства, и проведение обряда значительно осложнилось. Они отправились тогда вместе с Тэдди в штат Нью-Йорк, в район Великих озер. Двое суток он тогда просидел в засаде, практически без еды. Поначалу, его терзали сомнения - можно ли взять и убить просто так человека. Но отсидев двое суток в лесу, искусанный комарами, невыспавшийся и голодный, он понял, что можно. Запросто! И когда одна из индейских женщин, забрела по лесной тропинке за пределы резервации, он ранил ее в ногу выстрелом из винчестера. Мягкая свинцовая пуля практически оторвала ей ногу в районе колена. Потом он написал в своем дневнике:

"…Я подождал минуты две, послушал звуки леса - никто не бежал на помощь этой индейке. Тогда я вышел из места засады, и достал из ножен отцовскую саблю. Женщина видимо поняла, что я собираюсь ее добить, и подняла руку, чтобы защититься, но я разрубил ей руку, она перекатилась на другой бок, и подняла вторую руку - я разрубил ей вторую руку. Она еще была жива, и тогда я перерезал охотничьим ножом горло. После чего снял с нее скальп и вырезал у нее половые органы. За скальп я получил у местного шерифа положенную премию - двадцать долларов, а из кожи половых органов сделал себе кисет и чехол для очков…"

От воспоминаний Фрэнки освободило прибытие в конечную точку путешествия - портовый квартал, через который придется пройти пешком, чтобы попасть по намеченному адресу через черный ход, а не с парадного входа.

- Фрэнки? Давай быстрее! Полковник Гонзалес уже заснул! - в проеме открытой двери черного хода, я увидел обольстительный силуэт, обольстительной Кончиты.

И я вошел. Честно говоря, я и не думал, что эта ловушка сработает. Прав был старина Тэдди, когда говорил: "Совершенно необразованный человек может разве что обчистить товарный вагон, а выпускник университета может украсть целую железную дорогу". Эта молодая смазливая креолка пытается заработать себе на жизнь тем, что имеет - молодостью, внешностью, и доступностью своего тела в сочетании с неприкрытой страстностью. Ни на что другое она не способна. Если экономная - через три-четыре года откроет свое маленькое дело - будет обслуживать клиентов на своей квартире, а не на снятой за деньги. Или станет владелицей какой-нибудь кофейни. И все. Нет никакого масштаба, ибо она существо ограниченное. А еще и дурра. Патриотичная. Именно поэтому так легко и повелась на мое предложение. Бесплатно повелась.