Александр Афанасьев: Наступление ч. 2(СИ)

Говорят, что Саддам Хусейн был безбожником и попирал религию. Довольно глупое заблуждение — стал бы он в таком случае писать Коран собственной кровью. Саддам Хусейн был безбожником не более, чем был безбожником Иосиф Виссарионович Сталин, бывший семинарист Тифлисской духовной семинарии, во время войны обратившийся к народу со словами "братья и сестры". Саддам Хусейн уважал религию, но уважал ее как инструмент, один из инструментов объединения людей во имя некоей общей цели. Да, он не раз вешал священнослужителей, в том числе повесил аятоллу Ас-Садра — но что же было делать, если шла война с Ираном, а аятолла по данным контрразведки постоянно контактировал с шиитскими аятоллами по ту сторону границы, желая свергнуть власть Саддама и установить в стране клерикальную диктатуру по типу иранской. Что, оставлять его в живых и ждать удара в спину? Единственно, где Саддам не поощрял религиозность — так это в армии. Его армии. Армия должна быть вне политики, вне религии, она должна знать только одного Раиса. Его самого.

Как Саддам относился к Советскому союзу? Первоначально — положительно. Не показывал этого — СССР вел войну в Афганистане, открыто поддерживать его было опасно — но относился сугубо положительно. Потом, как увидел, что стало происходить с приходом нового генсека, меченого — мнение свое изменил. Саддам был диктатором и знал о власти гораздо больше, чем политики, живущие в цивилизованном мире. Он знал, как власть приобретается, и он знал, как власть теряется, и близко сходиться с теми, кто рушит собственную страну — не хотел.

Но тот, кто сидел сейчас перед ним — был явно не из тех, кто выпустит штурвал из рук, пока он жив. И с ним надо было обращаться как можно осторожнее.

Саддам взглянул в глаза старого шейха, взглянул своим знаменитым взглядом, тигриным, который мало кто выдерживал — и бросил эту безмолвную борьбу секунде на тридцатой. Сидевший напротив старик был явно — из тех, кого не запугать так.

Саддам улыбнулся — лениво и хищно в черные усы. Держал марку

— Я рад, что в Кремле не забывают обо мне…

— В Кремле никогда ни о ком не забывают… — сказал старик, и судя по тону это было что-то вроде угрозы — я бы попросил вас вернуть письмо, если вы не против, Саид Раис.

Саддам немного подумал, протянул письмо обратно. Видимо, что-то и у русских было неладно. Или — пока неладно.

— Если вы приехали сюда — начал заход Раис — значит ли это, что СССР нуждается в друзьях?

— Это значит только то, что в друзьях нуждается Ирак — ответил судья

— Вероятно… Ирак стал достаточно сильным, если такая страна как СССР говорит, что Ирак нуждается в друзьях… — продолжил мысль Саддам

— Ирак стал достаточно сильным по меркам Востока… но он же и слаб, как воин, получивший тяжелое ранение в бою.

Саддаму сравнение понравилось.

— И будет ли добро в том, что храбрый воин станет добычей шакалов… — закончил мысль Судья

— У храброго воина, хвала Аллаху, есть сабля, достаточно острая, и эта сабля — для шакалов, если все враги повержены и нет среди них достойного.

— Но справится ли воин с дюжиной шакалов? А с двумя дюжинами? Даже храброму, но раненому воину нужны друзья.

— Дружба… процесс двусторонний. И в дружбе нужно проявлять осторожность, выбирая верных друзей.

— Могут ли друзьями быть те, кто прежде был для вас господами, и даже теперь — смотрят на вас, как на рабов? — прищурился судья

Удар был точным и выверенным. Молодые офицеры — движение, которое не имело какого-то единого организующего центра, которому бы подчинялись все региональные, но значение которого в деле освобождения Востока от британского ига — сложно было переоценить. Египет, Сирия, Иордания, Ирак, Йемен… где-то перевороты удались, где-то — нет. Везде костяк движения составляли молодые офицеры, выходцы из низших слоев общества, получившие образование благодаря курируемым британцами военным учебным заведениям и там же познакомившимися с коммунистической доктриной. В тех странах, в которых им удалось прийти к власти — они стали праваками, не правыми — а именно праваками [97] Праваки — по мнению автора, эта политическая категория людей нуждается в выделении от классических правых. Праваки — это леваки, пришедшие к власти, вынужденные нести ответственность за государство и утверждающие правые идеи левыми методами — то есть насилием. Лучшее определение, которое я встречал: неокон — это левый, которого реальность схватила за глотку. Неоконсерваторы — типичные праваки. . В Ираке и Сирии были образованы две типично праваческие партии — партии Арабского социализма, БААС. И одной из ключевых идеологем, объединяющих "молодых офицеров" был антиимпериализм — то есть ненависть к США и Британии, проявляемая даже тогда, когда лидеры страны шли на сговор со странами капиталистического лагеря. Не мог не знать этого и Хусейн — но самое главное, что это прекрасно знали в Москве. И использовали в собственных интересах.