Михаил Логинов: Битва за страну: после Путина

Стрелял он с пяти шагов и все же неумело: из пяти выпущенных пуль, две пролетели мимо. Остальные попали в корпус, и Турок, повалился на пол.

Пара секунд молчания, визг. Удивленный голос Татьяны:

— А это у него откуда?

Она показывала пальцем на «звезду пилигрима», выпавшую из кармана убитого убийцы.

Никто из участников Большого Собрания не понял, почему Президент страны так сократил речь на фуршете. Предложил выпить за то, чтобы все хорошие начинания заканчивались хорошо, а стране — везло всегда и во всем.

Правда, наиболее продвинутые сибиряки и уральцы уже узнали: в дальнем Подмосковье произошло нападение на больницу, есть убитые и раненые. Видимо, глава государства отслеживает информацию, потому и торопится.

Это было действительно так. Столбов сидел в губернаторском кабинете, выслушивал заместителя начальника охраны.

— Из нашего ведомства трое убитых, двое в реанимации. Еще сильно ранены две медсестры. Их тоже отвезли на операционный стол. Да, сейчас передам трубку Максиму, говорит, очень нужно.

— Здравствуйте, Михаил Викторович, — дерганым голосом сказал Макс, — не надо «спасибо», потом. Я успел до оперативников рассмотреть трофеи от этого гада. И вот вывод: гад наводился по маяку, который был подарен Татьяне перед покушением, под видом обычного навигатора. Подарен Александром Костылевым.

Секунд пять молчания.

— Зачем? — наконец, с болью сказал Столбов.

— Тут могут быть только версии, — ответил Макс. — Но самая естественная такая: хотел одним выстрелом убрать две фигуры: Татьяну и Степанова. А заодно окончательно сделать вас грозным царем. Другого близкого друга у вас бы не осталось.

На этот раз пауза была еще дольше. Наконец, Столбов сказал.

— Макс, спасибо. Твой должник, ну сам понимаешь. А насчет этого… Ладно. Хочет, чтобы я был грозным — буду. Для него персонально.

«Саня, я остался один. Понимаешь, совсем один! Самый лучший друг меня предал — убил мою любовь. Пусть не сам, пусть это допустил. Все равно он убийца и предатель. Есть вещи, которые равны предательству. Не прощу. Никому не прощу. И себе…

Михаил Викторович, себя вы обязаны простить. Это ваш долг перед страной. Вам хочется карать? Нет? Тогда карайте — это и будет ваше наказание для себя…

Что мне делать?

Только подписать. Остальное сделаю я…»

Костылев открыл глаза. Он сделал ошибку — долго злоупотреблял энергетиками, а когда решился соскочить, то организм не то, чтобы забастовал, но стал мелочно мстить. К примеру, как сейчас: позволил продержаться две ночи на обычном кофе и полуторачасовом экспресс-сне. А потом подвел. Предложил в полдень вздремнуть в рабочем кресле, отключив телефоны. Почти все телефоны.

Открыть шторы, пустив апрельский луч по полу, рядом с ногами. Сдвинуть бумаги на столе и ноутбук, положить голову на руки. И задремать. Всего на полчасика, не поставив будильник.

Вздремнул. А тело не просто погрузило его в сон, но еще и вынудило встать во сне, переместиться в обычное кресло, у стены. Где он заснул крепко и надолго.

Сколько же сейчас времени? Явно вечер — солнце полностью ушло из кабинета, развернутого на юг. И от этой вечерней полутьмы сердце окутала тоска: чем ты занят, как живешь, что успеешь в жизни?

«Все успею», — привычно сказал себе Саня Костылев и улыбнулся.

Протер глаза, нахмурился. Восьмой час. Организм не просто сделал шкодливую подлянку. Он с тупой беспощадностью мытаря взял задолженность по сну — семь часов. Что же могло произойти за это время?

Перед ним лежали две трубки. Одну, перед тем, как уснуть, перевел в беззвучный режим. Около сорока непринятых звонков. Но он даже не стал выяснять, кто звонил. Сейчас важнее другой телефон.

На него должна была прийти только одна эсэмэска. Только она одна имела право прервать его короткий сон, заставить вскочить и начать действовать.

Но она не пришла.

Чтобы не гадать, не выяснять, щелкнул пультом. Если произошло то, что должно было произойти — эта новость повторяется на всех каналах, включая «Мир домашних животных».

Повезло: сразу попал на новости.

— Только что в Екатеринбурге началась пресс-конференция по результатам Большого Уральского собрания. Однако никого не удивило, что главной темой пресс-конференции стало происшествие в Подмосковье — нападение на роддом в городе Первомайск-Московский. Похоже, нашему репортеру Анастасии Сорокиной удалось задать вопрос Михаилу Столбову.