Вячеслав Сизов: Еще один попаданец. Часть 2 [СИ]

Захар дежурил у телефона. Баюкая левую руку, перебинтованную трофейным бинтом. При этом он перьевой ручкой заполнял, какие — то бланки. Лицо при этом у него было скорбным.

— Товарищ лейтенант. Как хорошо, что вы вернулись. Вам из полка звонили, просили с ними связаться, как придете.

— Спасибо. Ты, что это такой скорбный сидишь? Рана беспокоит? Терпи. Ты вон, какой герой. В одиночку сразу троих уложил и сам жив остался. А рана до свадьбы заживет.

— Да вот. — Передавая мне стопку заполненных бланков, сказал Сарычев. — Тут печать надо поставить.

Лишь рассмотрев их, я все понял. Это были извещения о смерти на погибших бойцов. Только вот когда их отправлять придется неизвестно. Тем не менее, это дело нужное и своевременное. Поблагодарив, достал печать и пропечатал бланки. Попросил Захара их разобрать по военкоматам и запаковать, а замполитрука написать письма родственникам погибших бойцов с обязательным указанием места захоронения. Готовые письма отдать мне на сохранение. Будет возможность, с первой же оказией отправлю адресатам.

Потапов по телефону попросил прибыть в Арсенал. Обсудить наши дальнейшие действия. В бою за крепость наступила передышка. Звенящая тишина словно обволокла все вокруг, лишь иногда редкие выстрелы нарушали ее. Наступление тишины заметили все. Это было видно по удивленным и слегка смущенным взглядам бойцов. Была в этих взглядах и надежда. Надежда на то, что все закончилось и больше не будет смертей, ставших такими родными и близкими товарищей по оружию. Как же тяжело было переносить эти взгляды и разрушать надежду о мире.

По дороге в Арсенал заглянул в Тереспольскую башню узнать как дела. Там на баррикаде кипела работа. Бойцы под руководством лейтенанта Петлицкого установили “полковушку” и готовились открыть огонь. Кижеватова видно не было. По сообщению Петлицкого того в связи с очередным ранением пришлось отправить в Арсенал. Туда же отправили и остальных раненных. Вместо них подошло подкрепление из полка, набранное из числа находившихся в подвале Арсенала. Из полка они доставили боеприпасы, еду и воду. Установить орудие в казарму батальона НКВД не получилось, слишком узок проход в столовую. Орудие, установленное в арке ворот, может только отразить атаку по мосту со стороны Западного острова. И вести обстрел острова по наводке корректировщика разместившегося в башне. Связь с ним по телефону. Связисты нашли склад рядом с Трехарочным мостом роты связи 455 полка. Вот и расстарались. Немцы пока активности не проявляют. Засели на Западном и очень редко постреливают в сторону цитадели. Наши стараются не отвечать, сберегая боеприпасы. В северной части острова периодически идет бой с использованием стрелкового оружия. Артиллерии не слышно.

Баррикада у Арсенала выросла в высоту и ширину. Несколько бойцов раздобыв лопаты, землей набивали мешки и укладывали в баррикаду. Трупы, лежавшие здесь с утра, были сложены в большую воронку на спортивной площадке между Арсеналом и клубом. Сюда же сносились трупы и из Арсенала. По словам одного из бойцов со стороны плаца то же есть могила, расположенная в воронке недалеко от входа в подвал.

В коридоре царило спокойствие и порядок. У баррикады и окон, выходящих на Бригитский проезд, стояли часовые и наблюдатели. И что самое интересное у них у всех под рукой были противогазы. Что-то не помню я насчет применения немцами химоружия, а дым пожара, несущийся из казарм 44 полка, не настолько сильный, что его нельзя вытерпеть. На полу прибавилось гильз. Расспросив о Потапове, в штабной комнате у дежурного лейтенанта узнал, что тот в подвале пытается поставить людей в строй.

В лазарете казармы практически все кровати были заняты ранеными. Недалеко от входа в расположение Самойлов на нескольких сдвинутых вместе кроватях и письменных столах развернул перевязочный пункт. Здесь он сортировал раненых, обрабатывал раны и менял повязки. Ему помогал парень в белом медицинском халате. Еще несколько бойцов разносили раненым воду и еду. Видя меня, Григорий хотел доложить, но я его остановил. Пусть занимается ранеными, все, что нужно я и так увидел. Если что будет надо, скажет.

В ротной канцелярии нашелся Кижеватов. Если бы не пограничная фуражка и планшетка я бы его не узнал. Так сильно изменился. Умытый, перебинтованный чистым бинтом, одетый в новую солдатскую гимнастерку он отдыхал, положив голову на душку кровати. Будить его не хотелось. И так человеку досталось. Вон весь забинтован — голова, левое плечо. Ссадины на лице и кистях рук. Так что пусть отдохнет, когда еще возможность представится.