Никита Сомов - Тринадцатый император. Дилогия (Авторская версия)

За всей этой суматохой у меня абсолютно вылетел из головы плененный мною приказчик. Вырвавшись из плотного кольца окруживших меня свитских, жандармов и купцов с портовым управлением в придачу, я направился к своему, уже потухшему складу. И ничуть не удивился, увидев спокойно сидящего на том же месте, а именно на спине своего приказчика, и самозабвенно дымящего люлькой мужичка. Интересно, как он ее набивал с такими руками?

— Эй, Петр! Иди сюда! И приказчика своего веди! — прокричал я, махнув рукой.

Дважды повторять не пришлось. Ждать, впрочем, тоже. Будто только того и дожидаясь, Петр резво вскочил и, придав необходимый заряд бодрости своему пленнику посредством пиночно-почечной передачи, устремился за мной.

Быстро найдя ближайшего ко мне жандарма и сдав ему приказчика, я пообещал немного потерявшемуся в моем присутствии стражу порядка оторвать голову, если заключенный сбежит. Жандарм быстро нашелся. Пока я разговаривал, Петр, ни на секунду не сводивший глаз со спины бородатого и думая, что его никто не видит, отвесил оному прощального тумака и как ни в чем не бывало отошел в сторонку.

— Стой! Куда пошел! — окликнул я его. — Проводи до больницы и проследи, чтоб его там устроили, — обратился я к стоящему рядом, в оцеплении, жандарму.

— Будет сделано, ваше императорское вел-во! — прогрохотал тот могучим басом и, профессионально подхватив Петра под руку, буквально спустя мгновение исчез в толпе.

Я огляделся. Пожары успешно тушились. Набежавшие со всех сторон люди лопатами забрасывали оставшиеся от неудачливых складов угли подтаявшим, грязным снегом и обливали водой незанявшиеся склады по соседству. Часть народу уже даже начала подходить к оцеплению, пытаясь выйти.

— Александр Аркадьевич, любезный. Давайте-ка выпускайте всех порожних рабочих и зевак в город, а всех приказчиков, купцов и портовое управление задержите здесь и соберите где-нибудь вместе. И проконтролируйте, что на складах никого не осталось! По исполнении доложить!

— Слушаюсь! Позвольте вопрос? — осведомился генерал-губернатор.

— Да, конечно.

— Что делать с теми, кто имеет при себе что-либо краденое?

— Задерживайте до выяснения, что и откуда, вдруг все же свое. Сильно расспрашивать резона нет. Редкий дурак сейчас попробует что-то умыкнуть. Да, и народ на морозе постарайтесь долго не держать, — добавил я напоследок.

— Будет сделано, ваше императорское величество! — сделав попытку щелкнуть каблуками, утонувшими в рыхлом снегу, Суворов бросился раздавать приказы.

— Ваше величество, — осторожно обратился ко мне Володя. — Может, вернетесь во дворец? Холодно, а вы одном мундире. Как бы опять не заболели.

И верно, я тут же почувствовал, как замерз, бегая на морозе, и зябко повел плечами, на которые спустя мгновенье опустилась чья-то теплая шуба.

— Айда в ближайший кабак, — скомандовал я. Чем мерзнуть понапрасну или вовсе отправляться во дворец, я решил с пользой скоротать время до выполнения моих распоряжений. — Кстати, где они тут…

— Я знаю! Тут недалеко, — встрепенулся самый молодой из моих адъютантов и тут же покраснел.

— Веди, давай. Гуляка… — скомандовал я смутившемуся под веселыми улыбками гвардейцев адъютанту.

Пройдя, вернее, прошествовав сквозь почтительно расступившееся оцепление, мы в две минуты оказались у неказистого кабака. Войдя в полутемное помещение, я вывел полового из затянувшегося ступора, вызванного нашим появлением.

— Щей неси! Нет, сначала вина! Лучшего. И подогрей! — половой мгновенно исчез из моего поля зрения и, надеюсь, материализовался в винном погребе.

Смахнув рукой крошки с лавки, я устало опустил на нее свою пятую точку.

— Присаживайтесь, господа! Не побрезгуйте моим обществом, — улыбаясь, обратился я к неприязненно осматривающим кабак свитским. Гвардейцам моего особого приглашения не требовалось. Они сноровисто расселись за столами, непривычно тихо ожидая появления обслуги.

— Это сейчас тут не убрано и посетителей нет, — начал оправдываться молоденький адъютантик. — Да и был-то я тут всего один раз…

— …и пьяный, — усмехнувшись, завершил за него логическую цепочку я. — О-о! А вот и вино пожаловало! — отметил я работу проявляющего чудеса расторопности хозяина заведения.

— Что будет угодно, милостивый государь, — угодливо склонившись в почтительном поклоне, спросил у меня кабатчик.

— Щей неси, да понаваристей, со сметаной. Хлеба и… давай мясного чего-нибудь сообрази.