— Это все Бисмарк, — вздохнул я, — он очень опасался вашей мощи, и хотел сделать из союза двух немецких государств противовес России.
— Австрия — немецкое государство? — удивился Ники, — Как говорят наши новые друзья из будущего: "Не смешите мои тапочки". Австрия — это винегрет из чехов, поляков, галичан, венгров, хорватов, словенцев и прочей мелочи, политый острым немецким соусом.
— Наверное, ты прав?! — вздохнул я, — Но сейчас следует забыть о старом. Я твердо решил заключить мир с правительством Сталина, и очень хочу, чтобы ты тоже присутствовал на переговорах в Риге. Мы с тобой начинали эту проклятую войну, нам ее и заканчивать.
— Наверное, так и надо будет сделать, — ответил Ники, — Но, сперва, скажи все это Сталину. Этот человек категорически не переносит сюрпризов и лжи. Это тебе тоже следует запомнить.
— Я обязательно скажу все это лично Сталину, — ответил я, — И обязательно запомню и этот твой совет. Как я понимаю, со слов наших новых друзей, господин Сталин это очень серьезно и очень надолго. А сейчас, извини, Ники, но нам надо попрощаться. У меня еще очень много важных дел…
02 ноября 1917 года. 02:00. Рига. Император Германии Вильгельм II.
Да, насмотрелся я на русскую армию и флот, прибывшие из будущего, и на их фантастическую технику и вооружение… Расскажи мне с неделю назад кто-нибудь, что можно так быстро по воздуху добраться из Берлина до Риги, всего лишь с одной пересадкой, то я бы счел этого человека обычным фантазером… Впрочем, начну все по порядку.
Почти сразу же после моей беседы с моим старым другом Ники, от русского адмирала поступила информация о том, что к моей экстренной поездке на Восточный фронт все готово, и вертолет за мной вылетит с минуты на минуту. Через два с половиной часа, то есть к 19:00, мне следовало прибыть в район озера Вандлицзее — это где-то час езды от Берлина, и там ожидать прибытия русского вертолета. Мне следовало предупредить местные власти, чтобы не было никаких эксцессов. Впрочем, места там были лесистые, желающие по вечерам бродить среди сосен и елок вряд ли бы нашлись, поэтому посадка и взлет русского летательного аппарата не должны привлечь местное население.
Сперва мы должны были долететь до флагманского корабля русской эскадры. Там я, наконец, лично встречусь с русским адмиралом. Потом, я вылечу в Ригу, и там, видит Бог, я вразумлю тех генералов-идиотов, которые продолжают посылать на убой моих храбрых гренадер.
Сборы были быстрыми. Со мной в дорогу отправились гауптман Мюллер и русский связист Антон. Мюллер стал сейчас кем-то вроде моего адъютанта, советника и телохранителя, а Антон должен был с помощью прибора, который он называл "радиомаяком", обозначить наше присутствие в лесном массиве неподалеку от озера, чтобы нас нашел русский летательный аппарат, называемый у них вертолетом.
Помещение, в котором находилась радиостанция, я опечатал своей личной печатью, и строго-настрого приказал моему верному адъютанту Курту охранять комнату и то, что в ней находится, как зеницу ока.
Во дворе нас ждала автомашина. На ней мы быстро доехали до Вандлица, и там свернули на дорогу, ведущую в лес. Антон сидел на переднем сидении, и крутил головой, высматривая подходящую площадку для приземления вертолета. Наконец, одна из полян, по всей видимости, устроила его. Он сделал знак шоферу, и тот остановил авто.
Мы выбрались наружу и с удовольствием стали вдыхать чистый лесной воздух. Антон, тем временем, достал из сумки небольшую черную коробочку, пощелкал на ней кнопками, и что-то в нее проговорил по-русски. Мы стали ждать. Вскоре над нашей головой зашумело и затрещало. Шум неведомой машины приближался. Наконец, над нашей головой повисло что-то напоминавшее огромную пузатую стрекозу. Вертолет начал снижаться. Шум его двигателей стал совсем нестерпимым для моих бедных ушей. В опустившейся на землю машине открылась дверь. Выглянувший из нее человек в серой мешковатой одежде осмотрелся вокруг и помахал нам рукой. Попрощавшись с шофером, мы направились к открытой двери вертолета.
Дальше все было, как в ночном кошмаре, где я, то ли гнался за кем-то, то ли убегал. Взлет, рев моторов, свист винтов. Говорить было невозможно. Антон сунул мне в руку записку, на которой было неровным почерком — вертолет трясло — было написано по-немецки: "Ваше Величество, мы сейчас летим на русский флагманский корабль адмирала Ларионова".
Прочитав, я кивнул головой. Полет продолжался почти пять часов. Я почувствовал, что мы находимся у цели, когда вертолет начал снижаться.
Читать дальше