Николай Ютанов - Аманжол

Толя подскочил к окну и дернул шпингалет.

Пурга стихла. Слева от опор нового телескопа горизонт побелел. Звезды мерцали ясным нездоровым светом. Раздался тихий свист, и в проеме окна возникла металлическая решетчатая стрела с мерцающими зелеными огнями по контуру. Клем выстрелил. Стрела надломилась. И тотчас ответный залп срубил угол столовой.

— Все — вон! — закричал Клем.

Толя вылетел в пролом. Следующий выстрел прошипел над головой и разметал цистерну. Толик-дизелист скатился по ступеням веранды.

— Держи, ленинградец, — заорал он, — прикрой! Рацию они пришили, так что одни-одинешеньки…

Он кинул Толе автомат, а сам с разводным ключом в руке бросился к сбитому «таракану». Было тихо. Только дизелист гремел ключом по металлу, выдирая оружие. Еще одна стрела мелькнула возле опор. Толя выстрелил, но промахнулся. За радиоантенной тоже затукали выстрелы. И тут Толю накрыло. Земля взлетела из-под ног. Автомат ошпарил руки. Толя вскочил. Прямо на Толика-дизелиста, разворачивающего свинченный лучемет, пикировал «таракан». Толя бросил вперед оплавленный автомат и со злостью вцепился зубами в руку. От гостиницы грянул выстрел. Толя увидел красную фигурку на серой стене. «Таракан» стангажировал и полоснул лучом по крыше гостиницы. И снова выстрел. Били с купольной площадки нового телескопа. «Таракан» с лета воткнулся в водопроводную траншею и рванул. Что-то закричали вдалеке Клем и Ирка. Толя увидел, как одна из опор нового телескопа отошла от колонны и медленно рухнула на землю. Опору подбросило, вдавило в серый бок гостиницы.

Толя бросился к стройке. Перемахнув через мусорную насыпь, он влез по разлому на крышу.

Лика, придавленная опорой, лежала на животе, вытянув вперед обожженную руку с зажатым в кулаке кубиком Рубика. Слабый южный ветер дергал ее за лохматые лоскутки красного платья. Рядом в проломе лежал Пулеметчик с автоматом в руках. И Лика, и Пулеметчик улыбались.

— И эти счастье нашли, — сказал запыхавшийся Клем. Он был в расстегнутом полушубке и без оружия. — Улыбаются. — Он закашлялся. — Герман там лежит, у кунгов. Два «таракана» — его. И Клякса там.

— А Ирка? — хрипло спросил Толя.

— Да с ней все отлично. — Клем махнул рукой. — Жива. Плачет.

Толик-дизелист втащил на крышу тараканий лучемет.

— Чего светитесь? Думаете, все… — начал он и замолк.

Он посмотрел на Лику, на Пулеметчика. Его затрясло.

— Не верю гадам, — сказал он. — Увидели-полюбили-защитили, даже умерли… А если бы не увидели? То как клопов бы, как вшей… и забыли бы без кляксы…

— Успокойся, — сказал Клем. — Не увидишь — не полюбишь.

Возле гостиницы появился Сакен. Он растерянно двинулся в обход по тропинке, встал, покрутился на месте, потом увидел Толика-дизелиста и неловко побежал к гостинице.

— Все проспал, — сказал Клем, — ох, проспал.

Сакен влез на крышу. Он молча смотрел на Лику и Пулеметчика, попеременно вытирая слезящиеся на ветру глаза. Перевел взгляд на Толика-дизелиста, заталкивающего сигарету в мундштук дрожащими руками. Клем вытащил из кармана носовой платок и приложил к разбитой брови.

Толя сел на обледеневший бетон и погладил Лику по смерзшимся холодным волосам.

— Вот и Новый Год, — сказал он.