Дуглас Брайан: Диадема богини

Ючэн уловил это и мгновенным движением выбросил назад руку, словно желая его успокоить.

- Не бойся, - бросил он через плечо и снова сосредоточился на окне.

Прошло еще несколько секунд и вдруг дверь распахнулась с такой силой, как будто ее вышиб ударом ноги разъяренный демон. Испуская пронзительные вопли, стражники бросились бежать кто куда.

Один из них кричал, не переставая:

- Змеи! Змеи!

Другой голосил:

- Крокодилы!

Проводив их глазами, Ючэн тихонько рассмеялся.

- Какие змеи? - сказал он лукаво. - Какие крокодилы? Откуда они знают, какие крокодилы? В Заморе этих тварей нет.

- Должно быть, рассказов наслушались, - ответил Аршак, у которого зуб на зуб от страха не попадал. - В гвардии есть ребята, которые побывали даже в Стигии, те каких только ужасов не рассказывают.

Ючэн внимательно посмотрел на него и тихонько коснулся его лба. Аршак ощутил, как страх уходит почти физически, как будто тонкие желтые пальцы Ючэна всосали в себя все дурные чувства и видения и выбросили их вон, точно стряхнули воду. Ючэн действительно взмахнул рукой, и с кончиков пальцев полетели разноцветные искры. Мгновение они плясали в черном воздухе, складываясь в жуткие картины, а потом рассеялись. Вместе с ними рассеялись и страхи.

- А тебе что привиделось? - спросил Ючэн.

Аршак густо покраснел.

- Сперва мой начальник, Бахтияр. Будто гонится за мной с плеткой. А потом эта дурища Зоэ, с клыками и когтями, как тигрица.

- Неужели ты мог испугаться таких ничтожных людей? - с любопытством поинтересовался Ючэн.

Аршак покачал головой.

- Нет. Но от них... как бы сказать правильнее? От них разило могилой. Они как будто пришли издалека. Из царства смерти.

- Глупости, - заявил Ючэн. - Вас, на Западе, так легко испугать. Вы боитесь того, чего не надо. Змей бояться не надо, они не нападают. Мертвых бояться не надо. Я научу тебя. Мертвых не бывает. А тело, откуда ушла душа, не бегает. Оно лежит и молчит, и земля поглощает его.

С этими словами маленький кхитаец прошествовал в караульное помещение и взялся за тяжелый ворот, которым обычно поднимают решетку. Для этого, как правило, требовалось человек пять дюжих молодцев. Аршак хотел было сказать Ючэну об этом, но прикусил язык: решетка - заскрипела и медленно поползла вверх. Ючэн крутил ворот двумя руками с довольно-таки большим усилием, но он делал это _о_д_и_н_!

- Проходи, - сказал он Аршаку с таким видом, будто не случилось ничего особенного.

Аршак повиновался. Он решительно отказывался понимать кхитайца. Откуда в хилом теле такая чудовищная сила? И в то же время, почему он не может нести на себе тяжесть? Ведь Зоэ, в конце концов, не такая уж тяжелая. А превращенная в статую, она еще удобнее для транспортировки: не гнется, не брыкается.

Когда он спросил об этом Ючэна, ответ кхитайца ясности не внес.

- Я по-другому сильный, - сказал он и надолго погрузился в безмолвие.

Вскоре два путника уже шагали по старой дороге, ведущей на восток. Через несколько часов пути эта дорога выводит на большую караванную тропу, и Ючэн рассчитывал присоединиться к какому-нибудь большому каравану, который движется в сторону моря Вилайет и дальше, за Гирканские степи, к далекому, загадочному Кхитаю.

Ликуя, Конан ворвался в дом на окраине Шадизара, где обитала его возлюбленная Семирамис, и, еще не успев закрыть за собой двери, закричал, обращаясь в душную темноту спальни:

- Семирамис! Семирамис! Это я, Конан! Смотри, сколько денег я украл сегодня вечером!

Ответа не последовало. Это слегка удивило Конана. Он был уверен, что женщина никуда из дома не уходила. Они собирались провести вдвоем упоительный вечер и не менее упоительную ночь.

- Семирамис? - повторил он потише и, предчувствуя подвох или засаду, на всякий случай обнажил меч.

В доме было темно. Конан осторожно прошел несколько шагов, держась наготове. Всякую секунду он ждал нападения из сумрака. Остановился, пошарил вокруг руками, ощупал занавески, скрывающие вход в спальню Семирамис. Никого.

Он отвел занавески в сторону и нашел в углу масляную лампу.

Раздался тихий шорох, потом глухой стук и горловой стон. Конан замер, прижавшись спиной к стене. Что-то зашелестело по полу, как будто к киммерийцу подбиралась огромная змея. Одним прыжком Конан вскочил на табурет, держа в одной руке меч, в другой лампу. Шелест стих, и Конан счел, что получил передышку в неожиданной ночной схватке для того, чтобы можно было зажечь свет.

Через несколько секунд слабый огонек уже затеплился в лампе. Подняв ее повыше над головой, Конан осмотрелся в комнате.