Пол Андерсон: Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]

Вейс вдруг осознал, где находится: на лодке „Герунис“, представляющей собой ставку Главного Командования Флота дракхонов, а это милое существо, которое сидит на палубе и болтает с ним — это же стражник его тюрьмы! Сколько времени прошло после катастрофы — пятнадцать диомеданских дней? Согласно земному отсчету времени — более недели! Земляне уже съели значительную часть захваченной с собой пищи… Все это время Эрик старательно учил язык дракхонов с помощью своего товарища по заключению, ланнаха Толка. К счастью, Лига уже давно разработала систему усвоения как можно большей суммы знаний за короткое время. Тренированный мозг с первого раза запоминал любую информацию. Толк тоже применял подобную систему. Может быть, он никогда в жизни не видел металла, но в вопросах языкознания был специалистом.

— Ну так вот, — сказал Вейс все еще не слишком уверенно из-за пробелов в своем убогом словарном запасе, которого, однако, ему в принципе хватало, — знаешь ли ты, что этот шар, этот мир вращается вокруг солнца?

— Многие наши философы верят в это, — сказал Дельп, — но сам я практик и мне всегда было безразлично, как там есть на самом деле.

— Движение вашей планеты необычно. Собственно, со многих точек зрения, это игра природы. Ваше солнце более холодное и красное, чем наше. Поэтому на вашей планете холоднее, чем у нас. Ваше солнце обладает массой немногим меньшей, чем масса нашего солнца, и находится от планеты примерно на таком же расстоянии. Поэтому год на Диомеде — так мы называем вашу планету — ненамного длиннее земного, кажется, он составляет семьсот восемьдесят два диомеданских дня, верно? Диаметр вашей планеты в два раза больше, чем Земли, но здесь отсутствуют тяжелые металлы, находящиеся в изобилии на других планетах. Поэтому гравитация… О, дьявол! Снова неизвестный термин… Поэтому мой вес здесь только на одну десятую больше, чем на Земле.

— Ничего не понимаю, — сказал Дельп.

— А, неважно, — хмуро ответил Эрик Вейс.

Диомед не давал покоя планетографам. Его нельзя было отнести ни к одному из основных типов планет: он не был относительно маленьким шариком твердой материи, как Земля или Марс, он не был также газовым гигантом со сколлапсированным ядром, как Юпитер или 61 С Лебедя. Он был средним телом, масса которого составляла 4.75 массы Земли, но абсолютная плотность была гораздо ниже. Это было вызвано почти полным отсутствием всех элементов, более тяжелых, чем кальций.

В планетной системе, к которой принадлежал Диомед, была еще одна похожая на него планета, остальные были более или менее нормальными газовыми гигантами, вращающимися вокруг центрального светила, карлика типа Г8, принципиально не отличающегося от других звезд такой величины и температуры. Доказывали, что какое-то неправдоподобное космическое отклонение или же особенное магнитное поле, словно случайно созданный масс-спектрограф космического масштаба, привели к тому, что в этой части первичной газовой тучи не оказалось никаких тяжелых элементов. Почему же внутри Диомеда не произошел молекулярный коллапс? Сам напор массы должен был вызвать дегенерацию материи. Наиболее вероятный ответ на этот вопрос предполагал, что минералы, образующие массу планеты, были не типичными, поскольку возникли при отсутствии таких элементов, как хром, марганец, железо и никель. Их кристаллическая структура явно была более стабильной, чем, к примеру, структура оливина, самого важного из земных веществ, созданных при конденсации в результате давления…

— Оставим в покое эту тяжесть, — сказал Дельп. — Так что же необычного в движении Иктанис? — Так звучало местное название планеты, которое соответствовало земному понятию „Океания“.

Вейсу нужно было время для размышления — технические детали еще выходили за пределы его небольшого словарного запаса. Дело было в том, что наклон оси Диомеда составлял почти девяносто градусов, так что оба полюса планеты находились в плоскости эклиптики. Этот факт в сочетании со светом холодного солнца, бедным ультрафиолетовым излучением, имел решающее влияние на формы жизни.

На полюсах почти полгода царила ночь, и ее влияние на процессы эволюции не мог ослабить день, продолжавшийся остальные полгода. В полярной зоне обитали некоторые виды животных, впадавшие в спячку на всю долгую ночь, но они не представляли интереса для людей. Даже на широте в 45 градусов длинная ночь продолжалась три месяца, а зима была более суровой, чем где-либо на Земле. Диомеданцы, наделенные разумом, обитали на территории, ограниченной 45 градусами северной и южной широт. Ближе к полюсам находиться они не могли. Ежегодные перелеты в более теплые районы и обратно отнимали слишком много времени и энергии, и обитатели планеты находились в состоянии постоянной борьбы за существование на уровне палеолита.