Роджер Желязны: Ибо это есть царствие мое

Кивнув, он осмотрел наследников Земли. Они хотели уничтожить все, что оставили после себя люди. Но по крайней мере это останется с ними навсегда.

- Тогда ступай, отравленная сталь, по назначенью, - воскликнул он и заколол мужчину на троне.

Землянин поднес отравленный кубок к лицу короля и влил остатки жидкости в его раскрытый от боли рот.

"Вам понадобилась Земля? - шептал он неподвижными губами. - Вы захотели получить ее кости без мяса и кожи? Но люди истатуировали ее тело, и какими бы безобразными ни казались вам наши знаки, вы не в силах соскоблить их с трупа планеты. Вам понадобилась Земля? Пусть будет так!"

Он с трудом сохранял декорации сцены.

- Поделом ему, - гортанно прохрипел его соперник. Дутик при шпаге закрыл глаза собрату и горестно сморщил лицо.

"Ты тоже того же мнения?" - спросил его внутренний голос.

- Что с ним? - простонал землянин.

В висках застучали молоточки пульса. По рядам придворных пробежали вздохи ужаса и стаккато тревожного шепота. Свет начал меркнуть. Факелы мигнули. Откуда-то сзади послышался скорбный плач. А в сердце и легких разгоралось жгучее пламя.

Стены дворца задрожали. Они то исчезали, то появлялись вновь, и в этих вспышках мрачного чистилища ему казалось, что за кольцом рогатых идолов с пучками нелепых антенн, раскинулось бескрайнее пространство льда. Колесо Галактики над головой превратилось в огромную пепельницу, и он знал, что оно будет крутиться вечно, вращаясь и перемалывая его прах, его имя и пустые надежды. С каким удовольствием он заполнил бы эту пепельницу доверху своими мечтами, расой и нерожденными детьми - стряхивая в нее тлен рутины и редкие искры действительных свершений. Только выгорая изнутри - выгорая огнем, как он этим вечером, - люди оправдывали абсурдность разума абсурдной красотой. И он знал, что снова обрел рассудок. Он улыбался дутикам, завершая свою жизнь и декорации финальной сцены.

- Гораций, я кончаюсь. Сила яда глушит меня. - Он взглянул на придворного, который поддерживал его и не давал упасть. - Уже меня в живых (из Англии?) известья не застанут, но предрекаю: выбор ваш падет на (Фортинбраса?). За него мой голос. - Он кивнул в сторону двери, на которой красовалось изображение шутовской маски. - Скажи ему, как все произошло. И что к чему. Дальнейшее - молчанье...

Его голова откинулась назад, и он сфокусировал свою волю на следующей части финала.

Горацио-дутик заговорил о разбитом сердце и ангельском пении. А он, за миг до того, как погрузиться в вечное безмолвие, услышал дробь далеких барабанов.

Шут выступил вперед, на ходу меняя свой облик. Мерцая и переливаясь радужными красками, он остановился - теперь уже белоснежный осколок айсберга - и посмотрел на мертвого землянина. Лепестки колокольчиков на его антеннах печально открывались и закрывались. Остальные молча наблюдали за его беспредельной скорбью, понимая, что только пересмешник и шут мог чувствовать Землю по-настоящему. Он знал, что произошло на их глазах, и он знал, что делать дальше.

Смерть последнего из людей наполнила его болью и уважением.

- Уберите трупы, - тихо промолвил он. - Средь поля битвы мыслимы они, а здесь не к месту, как следы резни. Скомандуйте дать залп солдатам.

Они вынесли землянина на копьях и похоронили его - что не было в обычаях дутиков. И орудия Святилища дали залп в ночное небо - что не было в обычае людей уже многие и многие годы. Шут сделал Землю радостным местом смеха. И дутики обитали на ней, ступая по тернистой стезе своих старших братьев. ЗАНАВЕС