М. Хрумин (но это не точно) - Привет из 70-х

В ушах раздался звонок от жены. Наверняка ей уже всё известно! Вот чёрт! Сожрёт с потрохами. До чего можно быть стервой! Пришлось ответить.

– Привет! – произнесла она довольно бодро; фоном я слышал, как рядом возятся дети: наверняка делали уроки и приводили в порядок выводы по каким-нибудь задачкам. – Как ты там?

– Да так…

– Ты идешь домой?

– Знаешь ведь, что да.

– Угу. Тебе бы просить доплату за сверхурочные. Напиши своему начальству, пусть доплачивают за дополнительное время, раз из-за них тебе приходится задерживаться.

Ещё не знает. Какое облегчение.

– Хотела попросить, чтобы ты хоть сегодня никуда не сворачивал по пути. И не вздумай играть! Дети заждались тебя совсем. Они вчера спрашивали: почему папа все время работает? Я вроде тоже вкалываю, между прочим, но никогда не задерживаюсь допоздна, как некоторые! Ну всё, мы ждем тебя. Пока!

Я шагал по обочине, сочиняя про себя объяснения своего бедственного положения, подыскивал слова, выгораживающие меня. Пытался представить, куда пойти дальше, и ничего не мог придумать. Одно хорошо: хоть будет несколько дней передышки. Представил, как она станет плакать и горевать, ломая себе руки, и причитать, за что ей такой горемычный муж, – так она делала при любом удобном случае. Я шагал, повесив голову. Мимо проносились редкие электромобили.

Пока я иду, а окружающий пейзаж ничего интересного из себя не представляет, тут вам, пожалуй, любопытно будет узнать, кто я, собственно, таков? О, я представитель людской фауны, настолько посредственный, настолько обычный, что даже неловко. Я далёк от лучших представителей рода человеческого до такой степени, что, пожалуй, мышь ближе по физическому развитию к орлу. Что же, пора представиться, пожалуй? У меня старославянское имя – Милен Хрумин. Пригожим летним днём за четыре месяца до описываемых событий мне стукнул сорок один год. Всю свою раздолбанную жизнь я прокантовался в этом зачуханном городе. Не стану даже произносить его название, чтобы не навевать тоску лишний раз. Подпишем его городом N, переняв традиции старинных русских прозаиков столетия XIX. Население у нас около ста тыщ человек, и большинство из живущих сталкивалось друг с другом на улице не по одному разу за год. Раз уж говорим о моей жизни, мне придется упомянуть и о нововведениях в образовании. Они уже вошли в нашу жизнь, когда я родился: образование стало полностью бесплатным, даже для обучающихся в высших учебных заведениях. Школы упразднили, и ходить на уроки стало необязательным. Дети получали знания и навыки благодаря обучающим программам, одобренным Министерством образования, функционирующим при помощи комов. Но чтобы жизнь мёдом не казалась, детям приходится закреплять знания с помощью практических занятий – и тут уж родители поневоле вынуждены подключаться к процессу, контролировать чад и подсказывать им. Считалось, что таким образом можно определить, чем он захочет заниматься в зрелости. Проблема в том, что немногие могли понять, для чего они созданы, вплоть до старости. А даже в старости человек мог сменить множество видов деятельности и не найти себя. За свою молодость обеспеченный человек мог пройти курсы нескольких престижных университетов. Комы упростили приём и потребление полезных и не очень знаний настолько, что для любого представителя нынешнего поколения, если он, конечно, не слабоумный, выиграть главный приз, допустим, в псевдоинтеллектуальной викторине вроде «Как стать миллионером», проще пареной репы. Спросите меня сейчас, в каком году Моцарт написал «40-ю симфонию» или сколько братьев было у Льва Толстого, как их звали и чем они все занимались при жизни – отвечу вам без запинки. Все семь частей нетленного романа Пруста, «Илиада» Гомера и даже «Улисс» Джойса при желании могут быть прочитаны за секунды, и программа аналитической обработки литературных сведений мгновенно поможет выдать выжимку фабулы и главные идеи, заложенные в том или ином произведении. Вся библиотека мира, от древних греков, римлян, славян и до Хлебникова и Жупелова, испекающих по роману каждые три месяца, у меня в мозгу. На новых авторов можно оформить подписку, старые – бонусом. Хочешь нарисовать химическую формулу ибупромецитила или, еще лучше, воссоздать её трёхмерную модель? В эту же секунду все кружочки и многоугольнички с ответвлениями в нужных местах сразу же вырисовываются в голове. Основные формулы уравнений вероятностной математики? Без проблем – всё, что пожелаешь. Вообразите этот массив данных, хранящихся, фигурально выражаясь, в оперативной памяти каждого из нас благодаря комам. Стоит подумать о чём-то – и ответ уже на языке. Но сдать экзамены практически! И получить диплом – такая задача была слишком многим не по зубам ввиду невыносимой, невозможной, нестерпимой дороговизны самой процедуры, а не по причине сложности (большую часть средств учебным заведениям приходилось переводить в госбюджет, и ими государство наполняло казну). Накопление и вкладывание денег в это мероприятие стало смыслом жизни многих родителей со средним и низким достатком. Цифра уравняла всех людей в способностях оперировать легкодоступной информацией; но богатым людям по-прежнему требовалось как-то выделяться из общей массы и заявлять о своей привилегированности, вот общество людей с деньгами и придумало этакий регулятор: да, твои способности могут быть великолепными, но без диплома, заверенного блокчейном престижного университета, двери в королевство обеспеченных и довольных жизнью людей не откроются. Поэтому многим из нас приходилось прозябать на задворках цивилизации. Так случилось и со мной. Денег, накопленных моими родителями, хватило лишь на сдачу окончания курсов в небольшом второсортном техникуме, и я получил низкооплачиваемую специальность. После восемнадцати я начал вкалывать в автомастерской и сменил несколько частных контор, зарабатывая кое-какие гроши то разнорабочим, то автослесарем, то водителем, и некую сумму даже удалось отложить на счёт в банке. Дело шло к тридцатнику. Спроси меня сейчас, чем именно я занимался всё это время, и мне будет непросто ответить. Однажды на вечеринке у друзей встретил Клару. До этого дня с девушками у меня не очень ладилось, а с нею отчего-то пошло как по маслу: мы быстро нашли общий язык и влюбились друг в друга, и через пару месяцев уже стали жить вместе, а потом и поженились. Она моментально понесла, и вскоре я стал отцом. Мы взяли нынешнюю квартиру в долгосрочную ипотеку (к описываемому дню мы её, к счастью, погасили), и это, пожалуй, наше наиболее значительное достижение за десять лет совместной жизни. Сначала родилась Лайла. Вскоре после этого Клара забеременела Рафаэлло, и мы оба понимали, что потребуется определенный прогресс, чтобы обеспечить детей достойным образованием, чтобы им не пришлось, подобно нам самим, влачить жалкое существование в нищете. Пришлось покопаться по сусекам, выскрести все наличные средства. Пришлось взять ссуду в банке. Тогда я смог сдать ещё один технический экзамен и поступить в L@rn на службу, чтобы увеличить доход семьи. Там я проработал четвертую часть жизни. Мы взяли за правило откладывать минимум шестую часть зарплаты на покупку диплома для детей. И снова, если вы спросите, как именно прошли десять лет семейной жизни, то я с трудом вспомню даже два-три примечательных случая, настолько серо и однообразно промелькнули они мимо меня.