Далия Трускиновская: Маршрут Оккама

- Обстоятельства изменились. Слушайте, Сухарев, мы тут посовещались и предлагаем перемирие. Пойдем вместе.

Теперь уже Феликс выхватил рацию у Фоменко.

- Никакого перемирия, шестой! Вы эту кучу дерьма навалили, вы в ней и оставайтесь!

- Да приказ же у них был! - закричал Витька. - Ты что, не понимаешь? Они же - свои! Приказ - это там! А здесь - свои!

- Дай сюда, - Фоменко неожиданно ловко отнял рацию у Феликса. - Сухарев, не будь идиотом! Тут выживет не тот, кто умеет лучше драться, а тот, кто лучше знает историю! Мы хоть что-то знаем, а вы не знаете ни хрена!

- Если вы предлагаете перемирие - значит, сами без нас не выберетесь, вполне логично ответил Шестой.

- Чего с дураками толковать, - буркнул Феликс. - Ладно. Было бы предложено. Слишишь, Костомаров? Уходим...

Он сверился с тенью от дерева.

- ... к северо-востоку...

- Погоди...

Очевидно, спецназ шел двумя группами и связь держал при помощи раций. Сейчас в канале было несколько человек, и Феликс с Фоменко, щекой к щеке слушая полудохлую рацию, ловили то матерщину, то призывы к здравому смыслу.

- Ну, заварил ты им кашу, - сказал Феликс, неодобрительно глядя на Витьку. - Уже и командира посылают...

- Первый, первый, я сорок третий! Мы согласны на перемирие!

- Где вы там? - спросил Феликс. - Далеко уйти успели?

- Я - шестой. Ты, который первый, - что там за хренотень с Одессой?

- Такая хренотень, что... - начал было Феликс, но тут возник еще один голос.

- Я - сорок третий! Перемирие!

- Пока не выберемся отсюда? - спросил Феликс. - Дураки. Все еще никак не поумнели? Все еще не понял, в каком вы дерьме? Вы сами не выберетесь. Если перемирие - то навсегда. Так и скажите своему кретину. У него больше нет начальства. Ему не перед кем отчитываться. Пусть сам наконец решает!

- А у тебя, выходит, есть? - ехидно полюбопытствовал Витька.

- Я работу выполняю.

- Ну и он!

- Мне убивать не приказывали, а ему - приказали.

- А если бы тебе приказали?

- Пошел ты в задницу. Это мы уже проходили, - ответил Феликс. - И больше этого не будет. Эй, где ты там, сорок третий?

Рация некоторое время молчала.

- Ну, наша совесть чиста, - сказал Фоменко. - Видишь, Витя? Свои-то свои...

И тут раздался свист, заставивший всех троих обернуться.

По пояс в малиннике стояли два парня в камуфле. Просто стояли, опустив руки, потому что и в самом деле непонятно - что в таких случаях положено говорить.

Витька пошел к ним первым. Это были его ровесники, такие же высокие, плечистые ребята, с гладкими лицами, еще не нажившие резких мужских морщин, как у Феликса и Фоменко. Витька шел к ним, показывая распахнутые ладони обеих рук - как положено подходить к чужой собаке.

- Ну, не бросать же тут вас, идиотов... - сказал он, словно бы извиняясь за свое поведение.

Они сошлись. Говорить действительно было не о чем - вот разве что вспомнить, кто обстрелял Витьку и Фоменко, чьи пули загубили Лешку Золотухина...

Феликс прекрасно все это понимал.

- Еще два армяка добывать придется, - сказал он брюзгливо. - И мешок тоже... Вообще неплохо бы кобылой и телегой разжиться...

Фоменко тронул его за плечо и, когда тот обернулся, нравоучительно поднял палец:

- Не умножай количества сущностей сверх необходимого.

Рига 2001