Владимир Контровский: Колесо Сансары

Она снова и снова приходила к тому месту, где раньше высился Храм, и долго стояла там, молча и неподвижно. Она как-то сразу постарела на много лет и растеряла все остатки своей былой красоты, превратившись вдруг из статной сорокасемилетней женщины в дряхлую старуху. Мужчины быстро утратили к ней всякий интерес, но её это не трогало: ночи теперь остались ей для молитв.

Кому молилась женщина? Господь милосерд, и разве можно просить Его о ниспослании кары небесной на головы людские? Но может, есть и другой Бог, куда более суровый и не взирающий равнодушно на неправедное разрушение святилищ? А если преступников в силах покарать только сам Сатана - ну что ж, тогда она будет молиться Сатане!

Сын теперь появлялся у неё очень редко и торопливо уходил снова. Они почти не разговаривали, и она знала лишь, что он живёт у какой-то женщины, работающей, как и он сам, "по партийной линии". Живёт во грехе и в блуде - мать не признавала современного понятия "расписались". Какие же это муж и жена без венчания? У женщины теперь не было сына, и Храма тоже не было…

А через два с лишним года радио и газеты взорвались истерикой по поводу происков "подлых врагов народа, трусливо убивших" большого начальника. И тогда в первый раз за всё время, прошедшее с того злого дня, когда женщина смотрела на умирающий Храм, на её губах появилась улыбка.

Она видела, как это было .

…Огромный пустой коридор и он, тот человек из чёрного автомобиля, уверенно шагавший по поскрипывающему под его крепкими ногами паркету. И другой человек, серый и безликий, вывернувшийся откуда-то сбоку и ставший за спиной большого начальника. А потом в руке у серого появился чёрный наган, коротко плюнул огнём, и из простреленного затылка человека во френче и фуражке разлетелись брызгами осколки человечьей кости…

2001 год

Виктор Иванович Корнеев стоял на палубе антикварного теплохода "Синильга", грузившего лес в маленьком финском порту Ловиса, и смолил папиросу - старому доброму "Беломору" он так и не изменял, несмотря на теперешнее обилие в магазинах и ларьках любых западных сигарет.

Дальние рейсы остались в прошлом: теперь Корнеев работал суперинтендантом в солидной судоходной компании и если и бывал на пароходах, то совсем в ином качестве и кратковременно - в командировках. Он вёл свою группу судов (одним из которых и была древняя "Синильга"), отвечал за их техническое состояние и снабжение, за своевременное прохождение очередных регистровых освидетельствований и оформление соответствующих документов, за ремонт, за оперативное разрешение то и дело возникавших с его подопечными судами форс-мажорных ситуаций. В общем, делал всё от него зависящее, чтобы суда его группы исправно ходили из порта в порт и возили грузы или ловили рыбу, принося судовладельцам желаемую прибыль.

Все дела на борту "Синильги" закончены, можно отправляться обратно в Питер. На машине час до границы и часа три после её пересечения - чистой езды не так много. Всё зависит от того, как долго они проторчат на КПП в Торфяном - там можно и зависнуть, - а при хорошем раскладе оказаться дома около полуночи вполне реально.

И где там Сашку черти давят? Уехал час назад по местным магазинам - его кошка, тварь избалованная, жрёт только "Вискас", и не изготовленный в Одессе на Малой Арнаутской, а исключительно настоящий, зарубежного разлива, - и пора бы ему уже вернуться. Животных Виктор любил, но его домашний питомец по кличке Капот, полосатый котяра с ангельским голоском и бандитской мордой, исправно поедал отечественное мясо и рыбьи головы и не претендовал на деликатесы из так называемых цивилизованных стран.

В кармане куртки заверещал сотовый телефон. Корнеев вынул трубку - на дисплее высветился его домашний номер. "Интересно, - подумал Виктор, нажимая кнопку, - что там такое? Вряд ли Татьяна стала бы звонить на трубку по международному тарифу только из-за того, что Капот-бестия расколотил очередную чашку или прищемил лапу. Мобильник служебный, и платит фирма, но список звонков иногда проверяют, и можно нарваться на выговор за перерасход лимита в личных целях".

– Да, Танюша.

– Витя, вы там уже знаете? - голос жены дрожал от волнения.

– Знаем что?

– В Америке какой-то грандиозный теракт, самолёты врезались в здания World Trade Center на Манхэттене! Тут по телевизору чуть ли не по всем программам крутят повторы. Ты когда вернёшься?

– Мы уже собираемся. Не волнуйся, через несколько часов буду дома.