Н Неизвестный: Приключения, фантастика 1994 № 4

Ларри показалось, что все они мертвы. Но все же он решил убедиться в этом. Нет, они не были мертвы, мало того, они постепенно приходили в себя.

— Боже, почему так жарко? — скривив личико простонала девушка с наманикюренными ногтями. — Где я?

Точно такой же вопрос задавали и другие. Лежать продолжала лишь девочка лет десяти. Какой‑то полный приземистый человек стал возле нее на колени и приподнял девочке веко. В этом толстяке угадывался врач.

Не обращая ни на кого внимания, Ларри подошел к нему и присел рядом. Веки малышки, наконец‑то, дрогнули.

— Ну вот и отлично, — пробормотал себе под нос толстяк и посмотрел на боксера.

— Послушайте, сэр… — понизив голос до шепота, чтобы его не услышали остальные, обратился тот, — скажите мне, где я нахожусь?

Толстяк с задумчивым видом выпятил нижнюю губу:

— На какой‑то посудине, которая слишком уж воняет рыбой!

— Ваши остроты неуместны, — слегка раздраженно сказал Кристиан и облизнул потрескавшиеся губы, — я действительно не знаю, где нахожусь!

— Я тоже… Может спросим у остальных?

— Дайте мне воды, — попросила пришедшая в себя белокурая девочка. Ларри про себя отметил, что лет эдак через несколько из этой крошки получится женщина — высший сорт.

— Сейчас вода будет, — неуверенно пообещал толстяк. — Если ты можешь подняться, то лучше перейти в тень. Сможешь?

— Наверное… — белокурая малышка привстала, и лицо ее болезненно скривилось. — Ужасно болит голова… А где моя мама?

Ларри и толстяк переглянулись, пожали плечами. В нескольких шагах стояли все остальные) половина из них держалась за голову. Поставив девочку на ноги, толстяк направился к ним. Не отставал и Кристиан. Он уже открыл было рот, чтобы задать свой вопрос, когда коренастый мужчина с голубыми хитрющими глазами и ехидной улыбочкой в уголке рта опередил его:

— А вы… Вы тоже не знаете, где мы находимся?

Ларри моментально сник, и его охватило беспокойство за Аниту.

— Так что же, все‑таки, происходит?! — отвлек его голос шустрого невысокого старичка: — Неправда ли, странно, что никто из нас не знает друг друга? — старик посмотрел вокруг. — Да и потом… это море… Откуда оно взялось, хотел бы я знать?

— Это не море. Это океан, — устало проворчал толстяк, — и позвольте спросить — где это «у вас»? Старичок замялся:

— Как где? Вы что, видели когда‑нибудь океан в Саратовской области?

Толстяк опешил:

— Я не был в этой, как вы сказали, саратовской области и не могу разделить вашего удивления! Я всю жизнь прожил в Оверселле и океан вижу, черт возьми, каждый день!

— Оверселл? А это где?

— Американское побережье Тихого океана, — невозмутимо ответил толстяк.

— А что вы тогда делаете здесь? — удивился старик.

— А что здесь делаете вы? — отпарировал доктор.

В разговор вмешался голубоглазый:

— Ты сказал Американское побережье, так, корешок? Ты американец?

Толстяк растерялся еще больше:

— Да, а что здесь удивительного? Я такой же американец, как и вы, наверное…

— Никогда им не был… По крайней мере — родился русским.

— Да? Но вы превосходно говорите на английском, и я подумал…

— На английском? Нет, почтеннейший, это вы неплохо говорите на русском, а лично я по–английски знаю только слово «мани».

Ларри Кристиан приблизился к голубоглазому вплотную:

— Я не знаю, что ты хочешь сказать своей глупой шуткой, приятель, но ты говоришь по–английски так же просто, как и я.

Голубоглазый посмотрел на боксера взглядом ребенка, который впервые увидел поезд:

— Только не говори мне, что ты тоже американец, корешок!

— Вот именно, я тоже. А вам я бы посоветовал не строить из себя советских шпионов.

— Постойте, постойте… — заговорила женщина, до этого молчавшая. Все повернулись к ней и, наверное, подумали об одном и том же, а именно о том, что ее формам могла бы позавидовать Мерлин Монро. — Мне кажется, что шутить в этой обстановке никто не станет, и вы зря друг на друга напали. Давайте просто представимся и затем спокойно все обсудим.

— Неплохая мысль, — поддержал кто‑то.

— Тогда с меня и начнем. Меня зовут Дженнис Копленд. Что касается рода моих занятий, то тут все просто- никогда не отказываюсь доставить мужчине удовольствие, если он платит.

— Шикарно! — усмехнулся голубоглазый и зачем‑то пошарил в карманах.

Следующим заговорил шустрый старичок:

— Поленков! Юрий Михайлович! Сейчас на пенсии, а в прошлом руководитель совхоза, причем передового, — сказав это, старик принялся пожимать всем руки. На рукопожатие отвечали довольно вяло.