Виктор Виноградов - Цветные сны Agam

Сейчас я отбываю свой счастливый финал в тюремной камере. Замечательная белизна стен. Навивает воспоминания о «Resqum». Но что поделаешь? Жребий.

Или всё же выбор?

Я… У меня была мысль по этому поводу. Ну, про выбор. Про эти самые трещины в доске нашей жизни.

Мир — хреновая шутка, так уж вышло. Для меня точно. Я лишний на этом странном, ужасно-прекрасном пути. Мы все были такими. Кацман, Во, даже Ммарик. Особенно Ммарик. Сиротливые, озлобленные уроды. Мы думали, что мир вокруг — враг, а мы в роли спасителей. Единственные, кто понимает всю ущербность окружения. Да, на этом мы построили наши догматы. За это мы готовы были погибнуть. Отчасти так и случилось.

Но сейчас я понимаю. На самом деле, удивительно, что раньше не понимал. Не мир был врагом. Это мы сами угрожали всем вокруг, даже самим себе. Не святые в городе безумцев. Лишние — вот и вся загадка.

Пора уже окончательно разобраться с этим.

Смертная казнь, по моему скромному мнению, — вещь отменная. По крайней мере, для меня. В ней есть что-то особенное. Что-то переходящее из эпохи в эпоху. Но не буду развязывать демагогию на эту тему.

Главное, что я день за днём жду назначенный срок. С благоговейным придыханием. Теперь я снова помню, что это такое.

Протезы «Resqum» в моём теле больше не работают. Их невозможно отключить сразу, но с каждой минутой ограничители слабеют. F411 я жду, как старую вздорную подругу.

Иногда мне становится грустно. Я вспоминаю всё светлое, всё настоящее.

В моей камере нет окон, цвет стен — пустота. Всё чисто до омерзения.

В моей камере нет окон, но я могу чувствовать запах мокрой земли, хлеба и дождя. Подставлять лицо лучам солнца. Плакать жарко, навзрыд.

А ночью, когда я устраиваюсь на простой, жёсткой кровати — приходят цветные сны. Как в детстве. Просто закрой глаза и…

Со мной всё хорошо.