Далия Трускиновская: Перо Мнемозины

Он поманил двух мальчиков покрупнее и постарше – Макса и еще одного.

– Нужно попасть вон туда, – сказал он уверенно. – Так нужно. Обязательно.

Мальчики переглянулись. Потом выглянули в окно и оценили обстановку.

– Мы попадем, – сказал Макс. – Ты нас по очереди раскачаешь на руках – и мы спрыгнем.

– Надо, чтобы меня сзади держали, – сообразил Руслан. И тут же они решили, что Макс и его товарищ спрыгнут на типографскую крышу первыми и будут принимать малышей, а последним пойдет самый младший и легкий – Ренатик.

О том, как прыгать ему самому, Руслан пока не думал.

Не думал, пока не спустил вниз Ренатика и не стался один на пожарной лестнице. Всего операция заняла меньше семи минут, значит, скоро сюда понабегут те, кого вызвал Тимур, вряд ли он сидел запертый без дела…

– Прыгай! – позвал его снизу Макс. – Мы поможем!

– Нет, ребятки, не получится. Я провалюсь в щель. Вы бегите, ищите, как спуститься вниз, а потом…

– Аэродром! – крикнул Ренатик.

– Никаких аэродромов. Вы разделитесь на три группы и разными маршрутами пойдете к памятнику космонавтам – знаете памятник? Там рядом киоск с шаурмой, за киоском начинается улица Орехова, – быстро говорил Руслан. – Дом шестнадцать, внизу скажете, что вас послал Руслан к Наине…

– Нет, нам в аэропорт надо, – прервал его Макс.

– Нечего вам делать в аэропорту. Вы еще маленькие. Так вот, вы скажете Наине, что…

– В аэропорт, – твердо объявил Жорка. – И не надо тебе тут оставаться. Ты не думай, что они тебя пожалеют.

Дети понимали больше, чем ему казалось.

– Пожалеют, не пожалеют – ты об этом не думай, – велел Руслан. – Это уже моя забота. Бегите по крыше, ищите спуск…

Вперед вышел маленький Ренатик и протянул руки.

– Ты прыгай, мы тебя поймаем!

– Не получится, я тяжелый.

– Поймаем, – сказал Макс. – А если не прыгнешь – мы без тебя никуда не пойдем. Нам без тебя нельзя.

– Ты же пришел за нами, – добавила девочка. – Значит, мы должны следовать за тобой… Как же без тебя?…

– Пры-гай! – четко произнес хор из двух голосков.

– Пры-гай! – их уже больше…

– Пры-гай! Пры-гай!

Ничего иного не осталось – нога сама переметнулась через подоконник, руки вцепились в край, раскачаться никак не получалось…

– Пры-гай! Пры-гай!

Он не прыгнул – он сорвался. Пальцы поехали по жести, и примерно секунду он висел ни на чем, от ужаса крепко зажмурясь.

А потом ощутил крепкий удар по пяткам. Покачнулся. Открыл глаза.

– Ну вот, а ты боялся, – сказал Макс.

Они стояли на типографской крыше – Руслан и дюжина окруживших его ребятишек. Руслан повернулся и посмотрел на раскрытое окно. О ангел смерти, прыжок оттуда был попросту невозможен…

– Нет, нет, нет, мы никуда не пойдем, – повторял Руслан. – Никакого аэродрома, никаких братьев…

Он сопротивлялся из последних сил.

– Мы не можем тебя здесь оставить, – совсем по-взрослому сказал Макс. – Ты должен быть с нами, ты же привел нас сюда.

– Ну и что?

– Тебе нужно вести нас дальше.

– Господи, как вам объяснить? Ребята, вы ждали непонятно чего! Кто-то мотоциклиста ждал, кто-то – белку на заборе! А если бы прибежала эта самая белка – вы что, подхватились бы все сразу и пошли за ней?

– Да… да… да… – сперва неуверенно, потом все тверже ответили дети.

– Забор бы кончился, белка бы на дерево вскарабкалась – и вы туда же?

– Она бы не полезла на дерево, – Макс улыбнулся. – К нам могла явиться только та белка, которую послали за нами. Значит, она бы нас и повела. А приехал вот ты…

– Значит, меня за вами прислали?

– Да.

– А кто прислал?

Вот тут моментального ответа уже не было.

– Ты нас проверяешь, да? – вдруг спросил Жорка. – Макс, объясни ему, ты умеешь.

– Можно объяснить только то, что знаешь. А не то, что чувствуешь. Иначе получится вранье. Мы все, сколько нас есть, чувствуем одинаково – ты пришел за нами и теперь ты будешь нас вести. А если все люди чувствуют одинаково – то это, наверно, и есть правда?

– Я был не один.

– Да, мы заметили, – сказал Макс. – Только он, твой товарищ, вести не может. Его самого кто-то все время ведет.

– А вы пытаетесь вести меня! – не выдержав, крикнул Руслан. – Вы заставляете меня делать то, чего я не хочу! А я никакой не вожак, я прросто человек, работаю, отдыхаю, я мнеморедактор, понимаете, я ничего больше не хочу, меня моя жизнь вполне устраивает, я не хочу никого никуда вести! Понимаете, ребята? Когда я был такой, как вы, я тоже вечно куда-то залезал и чего-то искал, а теперь мне тридцать четыре года, я хочу жить, как все нормальные люди, чтобы работа, деньги, дом, семья, жена, дети…