Борис Чигидин: Запас непрочности

Когда - когда, не если - пробки начнут закупоривать своими истоками дворовые капилляры, насчет города не знаю, а сам на грани кондратия окажусь точно. Немного, подозреваю, и надо: дополнить реализацию машин в кредит продажей прав на тех же началах.

В видах профилактики придется выучиться на мегаполисного карлсона или переселяться в первый попавшийся райцентр. Решения друг друга стоят - что духоподъемностью, что сбыточностью.

И с чего мысли в эту степь потянуло?

Ну да. Десятое мая на дворе. В свое время ровно в этот день Проспект и встал. Глубинная память просыпается первой.

Недопроснувшееся же, что по утрам в будни неизбежно, сознание обязательно найдет, к чему бы такому пооптимистичнее подверстать мысли. Наипаче - если разевающий пасть рабдень будет первым за полторы недели, что, собственно, и имеем.

Рабдень, ага, и никак по-иному. После теплого-то моря да незамутненной беззаботности.

Мать честная, четверть девятого. Медитировать приспичило, так на ходу это делай, на хо-ду, а не поперек койки.

Ополоснуть скобленую с вечера (мне, по своей совиной природе экономящему каждую минуту…) рожу, в три минуты поглотить два йогурта (смотри там же), нацепить галстук, совершить рывок маршрутке наперерез, выудить двадцать семь рублей без сдачи.

Без десяти. В графике?

Ща-зз.

- Управление внутренних дел по охране московского метрополитена, дежурный милиционер старший сержант Глушко. Документы у вас при себе имеются?

А чтоб тебя.

Шевелит губами, как же без этого-то. Что угодно тебе, человече, и не проглотишь ли ты свои законные требования?

- Ага…Валерий Дмитриевич?

Он самый, весь тут. Зарегистрирован по месту жительства в столице нашей Родины, тридцать два года, русский, беспартийный, высшее, скорее холост, не был, не состоял, не имею и не привлекался, старший лейтенант запаса (кэ-эк перед офицером стоишь!), жизнью удовлетворен умеренно или несколько больше, три с половиной тысячи гросс, две комнаты в шаговой доступности от МКАДа, четыре с половиной года до изничтожения ипотечного кредита, очевидные двадцать восемь до пенсии и квадратный корень минус единицы до мемуаров - за заведомой их неинтересностью читательской массе.

- Он самый.

- Я извиняюсь, вы не очень торопитесь?

Что в общем предполагать и требовалось. В "обезьяннике" имеется гражданин с залитыми спозаранку очами, протокол гражданину оформлен, направлению по месту принудительного вытрезвления повинен предшествовать личный досмотр, понятых же, чтоб с паспортом, из часа пик выдернуть задача нетривиальная. От отчаяния сержант клянется выписать на работу справку (это сколько минут моей жизни он провоюет с русским языком - пятнадцать, двадцать?) и чуть ли не объявить благодарность в приказе по подземному околотку.

Спасибо, в другой раз.

- Извините. Именно что очень тороплюсь. Могу идти?

Таки в графике.

Боевой листок болельщика, что с петушиным логотипом, вечно некомплектные почтальоны доносят до ящика не раньше полудня, поэтому изучается он за ужином. Время в метро приходится убивать переплетенной полиграфпродукцией.

Вчера я почти рефлекторно прихватил в Шереметьево мягко переплетенный плод совместного творчества питерского стратега-многогранца Недодрынова и красноярского юмориста Сретенского. Мыслимо ли не полюбопытствовать, как оно получилось с сопряжением першерона и грациозной антилопки.

Опрометчивые похвальбы, гласила аннотация к роману "Одно место в пространстве решений", могут не довести до добра. На богатырском пиру витязь Ухарь поклялся до гроба НЕ БРАТЬ В РОТ ХМЕЛЬНОГО, если не сможет совершить подвиг, который ему не сходя с места изобретет гуляющая братия. И лег путь Ухаря за тридевять земель - в ОДНО МЕСТО, над жителями которого долгие годы жестоко куражится Генерал-генератор, бряцающий ДЕТОРОДНОЙ БОМБОЙ. Освобождение от неосторожного обета, любовь прекрасной Аскариды и даже благосклонность умелой Трехдюймовочки - в Одном месте героя ждет ВСЕ…

Кому попадья, кому попова дочка, мои же ожидания первые десятки страничек начали оправдывать, и полагайте о моем вкусе что хотите. В детали вдаваться не буду, найдете на любом лотке за сто двадцать рублей, а мое дело отрекомендовать.

Одна пересадка, полкилометра иноходью, девять двадцать семь. Охране здрасте, ветровку на крючок, коллегам здрасте-здрасте-здрасте, портфель под стол, пиджак на кресло, сам в кресло, в системный блок тык не глядя. Что было, то и будет, и нет ничего нового под солнцем.