Николай Чадович - Первые шаги по Тропе - Злой Котел

Двое садиться так и не стали, продолжая барражировать в воздухе, а третий приземлился в сторонке, подальше от костров. Ну не любят тенетники огонь – и все тут!

Летун еще не успел собрать свой «пуховик» в охапку, как я уже подскочил к нему со словами:

– Срочно доставь меня в Ясмень. Я был с особым заданием во владениях вредоносцев.

Говорил я, известное дело, на общем для вредоносцев и тенетников языке, который, как недавно выяснилось, вообще пришел к ним со стороны.

Летун не стал задавать лишних вопросов (мой изможденный вид и так свидетельствовал о многом), а без всякого сожаления сбросил со спины свой драгоценный груз и помог мне занять его место.

Со взлетом пришлось повозиться – ветер был не тот, – но в конце концов земля все же отпустила нас.

Скоро облысевший холм, от которого все еще тянулись вверх четыре струйки дыма, на высоте сотни метров сливавшиеся в едкий шлейф, исчез вдали, и мы пересекли реку, вытекавшую из Дрыгвы. Я попытался рассмотреть дом, где в одиночестве пребывала юная принцесса, но все вокруг заволокла облачная дымка, вскоре превратившаяся в сплошную пелену…

Даже не знаю, как мы летели, – напрямик или в обход владений вредоносцев. Тенетники все время держались за тучами, и рассмотреть что-либо внизу было просто невозможно.

Убаюкала меня легкая качка, всегда сопровождавшая полет, а разбудил рев ветра, возвещавший о том, что ненасытный Светоч продолжает пожирать облака, посылаемые ему в жертвенный дар окрестными морями и землями.

Да только это был уже совершенно другой Светоч! Мне, как человеку со стороны, столько времени отсутствовавшему здесь, сие виделось особенно ясно.

Теперь он висел так низко над землей, что к нему устремлялись сразу два смерча. Сверху – белый смерч облаков, а снизу – серый смерч пыли. Мне никогда не приходилось воочию видеть атомный взрыв, но теперь я имел полное представление об этом бедственном явлении.

Теперь стало понятным происхождение огромных котловин, покрывших все вокруг. Эти оспины на лике Ясменя оставил Светоч, периодически спускавшийся с небес.

Сейчас мы летели, отбрасывая тень не на степь, а на облака. Да и степь неузнаваемо изменилась. Привычный ярко-зеленый колер пожух, выцвел, поблек, а сама трава, иссушенная зноем, полегла.

Хватило бы одной искры, чтобы возник грандиозный пожар. Знать, недаром тенетники так чураются огня. Возможно, какой-то печальный опыт у них уже имеется. Или причиной того заветы все того же Поводыря?

Прежде чем встретиться с Рябым, я прошел через руки целой череды тенетников, также причастных к малопочтенному делу шпионажа.

Каждый подозревал во мне агента вредоносцев, а заодно пытался выведать нечто интересное только лично ему. Правда ли, что чревесы позволяют прытникам питаться их кровью? Какова хотя бы примерная численность обоих племен? Как чревесы переносят жару, а прытники яркий свет? Создают ли они запасы пищи? Не собираются ли использовать против тенетников каких-либо животных, например гигантских быков, по слухам обитающих на дальних рубежах их владений?

Однако я твердо стоял на своем – говорить буду лишь с тем, от кого получил задание. Некоторые тенетники были бы и рады мне помочь, но тут сразу возникали новые трудности. Я ведь не знал ни названия поселка, когда-то приютившего меня, ни настоящего имени Рябого. С этим делом мы определенно дали маху (а может, мое возвращение и вообще не планировалось).

Проблема сдвинулась с мертвой точки лишь после того, как я припомнил случай с крюконосом. Видимо, в Ясмене подобные происшествия случались не очень часто и их нетрудно было связать с какой-то определенной географической точкой.

В конце концов волокита закончилась, и меня доставили куда следует.

Поселок, кстати говоря, называвшийся Бученем, мало изменился, только добавились две или три новые башни. Правда, теперь здесь было жарко, как в пустыне Сахаре, а тени от жилищ уходили далеко в увядшую степь.

Нашу встречу с Рябым нельзя было назвать чересчур радушной – особой приязни к нему я никогда не испытывал (в отличие, скажем, от того же Храпа Непогоды), а тенетники вообще старались не давать волю чувствам.

– Говорят, что ты опять слышишь? – спросил Рябой так, словно мы расстались только вчера.

(Хотя бы приличия ради поинтересовался моим здоровьем. Сухарь сухарем! Ничего, скоро вредоносцы вас всех развеселят.)

– Слышу, – столь же сдержанно ответил я.

– Глухота сама прошла или кто-то помог?