Михаил Зуев-Ордынец: Сказание о граде Ново-Китеже. Роман

- А что там самолеты увидели? Выжженную на много километров тайгу? И с земли им никто сигнала не подал.

- Так и было, мичман. Теперь там, поди, новая, молодая тайга поднялась. А не быть тому месту пусту, как Нимфодора хотела. Скоро вышлют туда комплексную экспедицию, а годика через два-три там платиновые прииски Зашумят. И сбылось мое предположение, Федор Тарасович! Земля ново-китежская, то самое подозрительное место, та болотная страна, о которой я говорил. «Белое пятно»! Скоро сотрут его с карты.

Птуха щелчком в козырек сбил мичманку на затылок.

- Полный порядок! Значит, недаром мы вломились в древнюю историю и разведали землю ново-китежскую! Л как вы тогда добрались, товарищ генерал? Взлетел все же Виктор Дмитриевич с пятачка!

- Артист, акробат воздушный! И долетел благополучно. Оба, конечно, сразу на фронт. Много за это время, Федор Тарасович, воды утекло. Брал Кенигсберг. Дошел до Эльбы. Два раза в окружение попадал. А когда началась война с Японией, перебросили меня - на Дальневосточный, к маршалу Мерецкову. Посчастливилось участвовать мне в разгроме харбинского змеиного гнезда и Харбинский колдуновский конный полк. на распыл пустить. А ты, Федор Тарасович, по медалям вижу; тоже воевал?

- Какое там! До настоящей войны так и не дорвался. На флоте минным складом заведовал. А про Виктора Дмитриевича вам известно что-нибудь?

- А как же! Полковник теперь Виктор Дмитриевич. В Польше он сейчас. И Сережа с ним.

- А Женька жив? С высшим образованием собачка!

- Жив обман-пинчер. Он тоже в Польше с Сережей.

- Много раз пытался я и с вами, и с Виктором Дмитриевичем связаться. И через адресный стол, и через Красный Крест искал. Не нашел. Война! Вся жизнь вверх тормашками!

- А мы тебя, думаешь, не искали?

- Как же мы теперь с товарищем Косаговским будем?

Генерал ответил сумрачным взглядом.

- Ты про Анфису?

- Да. Он, наверное, надежду еще имеет.

- Напишу я ему. Напишу все, что ты мне рассказал. И нож Юряткин Сереже отправим.

Генерал и Птуха помолчали, глядя мрачно в землю. Потом мичман спросил горько:

- Что напишете? Что надежды никакой нет? Э70 же кошмар!

- Ая считаю, что надежда есть. Может быть, тень надежды, но все же есть!

- Об чем речь? - вскочил Птуха. - О какой надежде вы говорите? Мне просто смешно. На гибель увела народ безумная старуха. В болоте утонули или с голода в тайге умерли.

- Сядь, не прыгай, - сердито сказал генерал.

Птуха сел на ровик, но отмахнулся безнадежно.

- И руками не маши раньше времени. На, читай! - Генерал вытащил из внутреннего кармана кителя аккуратно сложенную газету и протянул ее мичману: - Читай, читай!

Птуха развернул газету. Бросился в глаза заголовок, подчеркнутый красным карандашом.

«ЛЮДИ XVII ВЕКА В СИБИРИ

(От собственного корреспондента)

Много еще диковин в Сибири…

В текущем году, летом, к катеру сплавной конторы, крейсировавшему по Витиму, вышел из тайги старик, одетый в какую-то домотканую хламину, и, пользуясь остановкой катера, подал работнику конторы Ильинскому прощение. Оно было написано на бересте церковнославянскими буквами и начиналось с несуществующего титула: «Великих речных вод обладателю…» В прошении рассказывалось, что в глубине тайги живут отрезанные от всего остального мира православные люди, не известные властям, страдающие от голода и холода, и им надо помочь. Сам старик тоже говорил на старославянском языке, не мог толком рассказать, где именно живут эти люди, и скоро опять ушел в тайгу. Прошение привезли в областной город, сдали в музей краеведам, а о старике молва пошла, что это сумасшедший…

На этом дело кончилось.

Но вот недавно, нынешней осенью, охотники-промысловики натолкнулись в тайге на неведомых людей, обнаружили 9 поселков и 6 хуторов, о которых до сих пор никто не знал. Добраться до этих поселков чрезвычайно трудно, ибо колесных дорог здесь нет совсем, а есть только глухие таежные тропы, заросшие травами, заваленные буреломом. Население говорит на славянском языке, не имеет ни имен, ни фамилий (вернее, скрывает их), и каждый называет другого «братом». Занимаются они земледелием, охотой и пчеловодством. Уклад жизни старозаветный, граничащий, примерно, с бытом семнадцатого века, между тем здесь имеются советские товары: мануфактура и прочее. Товарообмен производили какие-то спекулянты-скупщики, которые одни знали путь к неведомому району и тайно грабили этот район. Им выгодно было скрывать эти 15 селений. Никакой прямой связи с остальным миром таежные поселки не имели, никакие власти их не тревожили. Только теперь туда отправилась специальная экспедиция, которая зарегистрирует эту таежную «Америку».