Сергей Никонович: Алькурд Пардес II. День Солнца.

— Зиг, Зиг! Просыпайся! Снег пошёл!

— Правда? — Зиг распахнул глаза, садясь в кровати. Неподдельная радость заклокотала в груди.

— Да, — подтвердила Лилиан, совсем ещё малышка, девчушка лет семи. Зиг помнил тот день. Один из самых счастливых в его жизни. Когда они вдвоём с сестрой предвкушали, пока солнце скроется за горизонтом, чтобы безбоязненно вырваться на задний двор.

Лили неловким движением поправила тяжёлые прорезиненные очки с затемнёнными стёклами — специальные, сделанные на заказ. В таких можно было ходить в школу, не боясь ослепнуть даже в самый солнечный день. Но вот от подвижных игр Лилиан старалась держаться подальше, страшась запрета родителей. Мама и папа боялись, что очки могут сломаться во время игр, и тогда их дочь или сын останутся на всю жизнь слепыми. Ждать целый день, когда с утра выпал снег, для двух детей было пыткой. Особенно Зиг и Лилиан боялись того, что за прошедший день снег успеет растаять, как это уже не раз бывало.

Всё ещё стоя у кровати Зига, сестра заправила за ухо выбившуюся короткую прядь неровно отстриженных волос. В тот год Лилиан впервые пошла в школу. Тихая домашняя девочка не ожидала такого пристального внимания. Дети, гораздо менее взрослых скованные рамками вежливости, говорили то, что приходило им в голову, и не задумываясь о том, что слова могли ранить кого-то. Недоумевания по поводу внешности были самым безобидным, что слышала от одноклассников Лилиан. Её побаивались, сторонились и поддразнивали, никогда не звали гулять или обедать, сочиняли за спиной небылицы.

Не выдержав всего этого, как то раз Лилиан вернувшись из школы заперлась в ванной и отстригла белые локоны, которые к неполным семи годам отросли едва ли не до талии.

Зиг отчетливо помнил всё это, словно с тех пор прошло всего пара месяцев, а не восемь лет.

— Зиг, — Лилиан запрыгнула на кровать, мечтательно подняла взгляд к потолку. — А ты всегда будешь играть со мной в снежки?

— Конечно! — подтвердил старший брат, ни капли не сомневаясь. — Что может быть веселее?

Полыхнула молния. Разразившийся гром был сильнее всех предыдущих вместе взятых. Никро быстро посмотрел вверх, отмечая, что остальные одногруппники не удержались от того, чтобы запрокинуть головы. Даже проваливающаяся от усталости в сон Лилиан подняла глаза к небу.

Скелет недостроенного развлекательного комплекса стремительно уменьшался, складывался, будто бы уходя под землю. Этаж за этажом он обваливался, выбрасывая вверх облака снега и пыли.

Луч прожектора разрезал ржавую темень. Усиленный в сотню раз металлический голос громко, чеканя слова, приказал:

— Немедленно прекратить любую агрессию и сложить оружие! Всем оставаться на своих местах. Говорит патруль миротворческих сил, в случае неподчинения мы вынуждены будем применить силу!

Виктор трусцой сбежал по широкой лестнице Административного корпуса. Парочку студентов, не успевших вовремя уйти с его пути, миротворец растолкал, прорвавшись между ними. Ему потребовалась бы какая-то лишняя секунда, на то, чтобы обогнуть их, но взвинченный Луций не хотел тратить даже её.

Совсем недавно он получил отчёт о событиях, произошедших в Союзе Литеранс прошлой ночью. Группа № 36 и так уже имеющая дурную славу, опять оказалась в центре не самых красивых событий. Отправившись в Литернс якобы для выслеживания Зига Заннинса, обвиняемого в пачке серьёзных преступлений, студенты накрыли секретный исследовательский институт. Устроили там настоящую войну в малых масштаба. По крайней мере, так утверждали страницы отчёта. Перешедшие грань подопечные Келы Лейк уже час как были на Алькурде. Их обвиняли в неподчинении и агрессии, но по сравнению с тем, что вменяли противоположной стороне — это были цветочки.

В центре самого крупного в мире государства обнаружился высокотехнологичный исследовательский центр, в котором держали детей, давно признанных умершими или пропавшими без вести. Похищенные дети удерживались в бункере под землёй на протяжении нескольких лет. Это прямо противоречило основам законодательства, принятыми всеми странами-участницами ООСБ. Ещё предстояло выяснить, что это была за организация и какие эксперименты ставила над детьми, но уже сейчас можно было сказать, что репутация Литеранса перед мировым сообществом изрядно подпорчена. А значит, их требования и обвинения против миротворцев захлебнуться в волне журналистских расследований и санкций Совета Безопасности.