Сергей Агафонов - Кодограмма сна

– Для того, чтобы получить КНИГУ МАЛГИЛ, надо найти в поле перекресток грунтовых дорог в том месте, где растет трава паслен, сделать ямку в земле и положить в нее заранее приготовленную, умершую своей смертью, черную кошку, присев над ней, омочить ее, и сказать: "Во имя Царя Ужаса явись Книга!" и тотчас в руках у тебя объявится книга. Раскрой ее, вырви первую страницу и подотрись. Сделать все это нужно около полудня в течении трех-четырех минут.

– А кто такой этот Царь Ужаса? – поинтересовался Софронов.

– Видел ты собаку, лижущую кусок коры, натертый салом или колбасой?

– Неоднократно. Сам бывало шутил так над нашими четвероногими друзьями.

– Так вот эта кора, натертая салом или колбасой и есть ЦАРЬ УЖАСА. А ТЕПЕРЬ ИДИ ЗА КНИГОЙ МАЛГИЛ, ИБО Я УСТАЛ, А ТЫ ЖАЖДЕШЬ…

Хорошо выйти ранним утром на свежий воздух из душной комнаты, где всю ночь занимался черте чем Бог знает с кем непонятно ради чего. Под этим заявлением Софронов несомненно бы подписался, если бы мог писать. Но так как Софронов был лишен навыков письма, то он действительно вышел из комнаты Марфы, спустился по лестнице и вышел на площадку перед спальным корпусом. Дверь перед ним услужливо распахнули Эраст и Голем Љ 2. В благодарность за службу Андрей почесал Эраста за ухом, а Голему подарил круглый леденец на палочке. Оба прыгали от радости первый на два метра от земли, второй на четыре с половиной метра и при этом причитали:

– Какой добрый мистер! Какой щедрый мистер! Не оставил своими милостями нас, убогих сирот…

– Скажите мне, убогие, как мне попасть в поле на перекресток грунтовых дорог, – остановил их Софронов трудным вопросом.

Голем сосредоточенно сосал леденец и вращал бессмысленными глазами. Он не мог ответить на вопрос своего бывшего хозяина. Потому что когда Голем не служил кому-нибудь, ему хотелось в свою комнату на пятом этаже с единственным окном, не имеющую выхода, но, бедный, он не имел веревки, да и не умел по ней карабкаться.

Эраст напротив, кажется, был в курсе проблемы. "Белогвардеец" извлек из штанов мертвую черную кошку и с поклоном подал Андрею. Молодой человек принял подношение и уронил на асфальт монетку. Эраст в кувырке ее подхватил. Затем БОМЖ прошелся вокруг Софронова колесом и замер в позе саксаула неподалеку.

Таким образом Андрей был просто принужден достать из кармана английскую булавку. Парень приказал Голему раскрыть ее. Дальнейшее слуга сообразил сам. Уже через пять минут исколотый до крови Эраст выложил все как на духу:

– Когда-то давным-давно, еще Японские острова не менялись местами с Австралией, а летающие тарелки только изредка пугали рыбаков в антарктических морях, появились в каменных джунглях Санкт-Московска племена тюленей и полярников.

Первые всплыли из унитазов, видно зародились в канализационной сети под воздействием сброса радиоактивных веществ в места скопления отходов абортария санкт-московского зоопарка.

Вторые вышли из чуланов, набитых старой непроветриваемой зимней одеждой и подшивками журналов "Вокруг света", куда консервативные предки запирали в качестве наказания своих излишне проказливых отпрысков, да и забывали о них, засмотревшись телесериалами.

Тюлени выжили и закалились в боях с ихтиандрами, атлантами и водолазами ГЛАВСАНГУПРА.

Полярники все преодолели в сражениях с молью, мышами и терминаторами того же ГЛАВСАНГУПРА.

Вождем тюленей был Киломой – похожий на маленькую подводную лодку. Сейчас в любом аквапарке можно увидеть его скульптуру с вечно живыми цветами у подножия.

Предводительницей полярников была Нга – костяная нога, этим прозвищем все о ней сказано. Зайдите в любой супермаркет – ее ростовая скульптура встретит вас на входе.

Киломой и Нга – основоположники. Без них ничего бы не было.

Покуда тюлени и полярники отвоевывали у аборигенов их бедный ареал обитания, жители Санкт-Московска не догадывались об их существовании.

Ну пережили нашествия ихтиандров на запасы туалетной бумаги, а затем атлантов на запасы освежителя воздуха, ну и рассадили их по аквариумам. Пусть мол, глаз прыжками и ужимками радуют среди декоративных развалин и водорослей.

С массированными налетами моли и вторжением орд мышей тоже справились. Моль приручили. Теперь она по вечерам показывает летно-хореографические композиции вокруг люстр и абажуров, а из мышей наловчились делать чучела и придавать им презабавные позы, наряжая их в костюмчики полицейских, бандитов, дворников, попрошаек, уличных музыкантов, циркачей, наперсточников и просто лохов.