Рэй Брэдбери: Постоялец со второго этажа

— Где моя копилка?

— На каминной полке.

— Спасибо.

Протопав в гостиную, Дуглас потянулся за копилкой.

В четверть шестого из конторы явился дедушка.

— Дедушка, пойдем наверх.

— Хорошо, сынок. Зачем?

— Я тебе кое-что покажу. Неприятное. Но интересное.

Крякнув, дед последовал за внуком в комнату мистера Кобермана.

— От бабушки это секрет, ей не понравится. — Дуглас распахнул дверь. — Вот.

Дедушка разинул рот.

Последующую сцену Дуглас запомнил на всю жизнь. Над обнаженным телом стояли коронер и его помощники. Бабушка внизу спросила кого-то: «Что там происходит?», а дедушка сказал нетвердым голосом:

— Я съезжу с Дугласом куда-нибудь подальше, чтобы он забыл эту жуткую историю. Жуткую, омерзительную историю!

— А что тут такого плохого? — пожал плечами Дуглас. — Ничего плохого я не вижу. И чувствую себя нормально.

Коронер, содрогнувшись, произнес:

— Коберман мертв, дело ясное.

Его помощника прошиб пот.

— Видели эти штуки в миске с водой и в оберточной бумаге?

— О боже мой, да. Видел.

— Господи Иисусе.

Коронер склонился над телом мистера Кобермана.

— Лучше будет, ребята, если это останется тайной. Это было не убийство. Мальчик совершил акт милосердия. Бог знает, что могло бы случиться, если бы не он.

— Кто был этот Коберман — вампир? Чудовище?

— Может. Не знаю. Я ничего не знаю. Он был… не человек. — Руки коронера проворно двигались над швом.

Дуглас был горд своей работой. Ему пришлось попотеть. Он внимательно наблюдал за действиями бабушки и все запомнил. Про иголку, нитку и все прочее. В целом мистер Коберман представлял собой такое же аккуратное изделие, как те цыплята, которых бабушка отправляла в ад.

— Я слышал от мальчика, что этот Коберман не умер даже после того, как из него извлекли все эти штуки. Жил дальше. Боже.

— Это мальчик сказал?

— Да, мальчик.

— Тогда что убило Кобермана?

Коронер вынул из шва несколько ниток.

— Это… — сказал он.

Солнечный луч холодно блеснул на приоткрытом кладе: шести долларах и семидесяти центах в серебряных десятицентовиках, заполнявших грудь мистера Кобермана.

— Думаю, Дуглас мудро вложил свои деньги, — заключил коронер, восстанавливая шов на «фаршированной» груди.