Брайан Макферсон: Мудрец

Можно было даже разглядеть морщинки у суставов пальцев, прозрачные скрюченные когти, напоминающие человеческие ногти…

Перед ним лежал какой-то жалкий обрубок, но в то же время у Найла ни на секунду не возникало сомнения, что это именно то существо, которое владело сознанием не только всех крыс подземелья, но и могло оказывать чудовищный гнет на сознания всех других живых существ, включая человека.

Из-за нее чуть не возникла война в Городе. Чуть не вспыхнула кровавая схватка, которая могла бы погубить многих людей.

Он твердо знал, что именно эта крыса-альбинос с сегодняшней ночи так активно пыталась сломить его собственную волю. Она замучила его настолько, что он вынужден был просить поддержки у Богини Дельты!

Именно Нуада, подключившись к сознанию Найла и сломила волю Повелительницы Подземелья.

Теперь он пришел говорить с ней с позиции силы. Он пришел ее судить, и двуглавая крыса подчинилась воле Нуады, брызжущей из ментальных импульсов Найла.

Его отряд, оставшийся стоять немного поодаль, в стороне, со смешанным чувством восхищения и ужаса наблюдал, как глаза Главы Совета Свободных уперлись в дряхлую крысу, и обе головы ее дрожат, словно пытаясь спрятаться от этого неумолимого взгляда.

Так продолжалось несколько минут, а потом Найл подошел к ним, тяжело ступая по пыльным плитам платформы и приказал:

— Вы должны встать у путей. Сейчас на рельсы выйдут все крысы. Они не будут сопротивляться. Вы должны казнить их…

— А если эти твари все-таки бросятся на нас? — задумчиво спросил Фелим.

— Не бросятся! — твердо сказал Найл. — Она прикажет им медленно выходить, опустив головы…

Вскоре из разных дыр и нор, из проходов и коридоров на станцию потянулись серые тела. Здесь были старые и молодые, маленькие и большие, но все они шли точно под гипнозом, повинуясь одной властной мелодии, звучащей в сознании каждой из них.

Найл отошел в сторону. Он не хотел участвовать в казни.

Темные своды станции озарялись ослепительными фиолетовыми молниями. «Жнецы» Фелима и Бойда, Вайга и Доггинза изрыгали молниеносные бесшумные молнии, и вскоре с огромным племенем было покончено.

На ступенях станции осталась лежать только дряхлая облезлая крыса. Но и она вскоре вздрогнула несколько раз и безвольно уронила обе головы на лапы, так напоминающие человеческие руки. Найл обвел измученным взглядом задымленные, мрачные, угрюмые своды подземной станции и заметил:

— Теперь пора наверх… Там, в Городе, наверное, давно рассвело…

Помолчав немного, он устало улыбнулся и признался:

— Вот уж никогда не думал, что я так люблю солнце!