Анхель Куатье - Дневник сумасшедшего (Схимник - 5)

- Уроды, равняйсь! Смирно! - раздалось в коридоре. - Слушай мою команду! По койкам бегооом марш!

Затеянная под конец перекличка закончилась, и всех распустили по палатам.

*******

Трое втащили к нам в палату обмякшее тело. И только когда они оказались около моей кровати, я понял, что это тело - кривоголовый. Они водрузили его на кровать и замерли, глядя на результаты своей работы.

- Как тяжела жизнь... - пролепетал щуплый мужчина, о котором мне Ивановна рассказывала, что он жертва инопланетян.

Особенно дурная! - добавил Диоген и улыбнулся.

- Что с ним прошептал я .

- Сначала пойми, что с тобой. Потом спрашивай о других, - ответил Диоген.

Неприятный старик. Но с языком у него все в порядке - острый.

- Развяжи, а? - попросил я, показывая на свои руки.

- С развязанными ты дошел до сумасшедшего дома, - Диоген развел руками и склонился надо мной. - Не логично ли предположить, что со связанными твоя жизнь станет лучше?

- Ты больной, да? - я разозлился.

Больной - не больной, но в этом сумасшедшем доме меня по рукам и ногам не связывают, - старик сделал вид, что, мол, разговор окончен, и он уходит.

- Подожди... - получилось вдруг так жалостливо.

- Ну чего еще? - Диоген обернулся. - Сказал же, не буду развязывать. Петька чефирить пошел, а потом пойдет с инспекцией - увидит и накостыляет.

- Ладно, не развязывай. Просто посиди со мной. Пожалуйста...

Диоген притворялся недовольным. Но сел на край моей кровати.

- Подумай об этом, как об уроке, - сказал он, задумчиво глядя в окно. Если ты, связанный, научишься быть счастливым, то каким счастливым ты будешь, когда тебя развяжут.

- Говорят, мы раньше с тобой дружили...

- Мне этого не говорили, - ответил Диоген.

- Так этого не было? - удивился я.

- Я этого не говорил...

- Тьфу! - я отвернулся к стене. - Чё ты мне голову морочишь?!

- Знаешь, - сказал он вдруг серьезно- серьезно, - однажды я защебетал по-птичьи, и слушать меня сбежалось все отделение. Ради пустяков они сбегаются, бросая любое дело, а ради важных вещей и не пошевелятся! И вот я спрашиваю себя: говорить мне с тобой серьезно или валять дурака?

- Все зависит от того, что ты хочешь услышать в ответ...

- Хорошо, - Диоген поднял брови. - Я хочу услышать правду.

- Ну завернул... А апломба-то сколько! Давай, спрашивай - отвечу!

Диоген расхохотался:

- Раньше ты был умнее!

Я удивленно на него уставился:

- Умнее?..

- Откуда ты знаешь, в чем правда?! - продолжал смеяться Диоген.

- Да уж знаю! - меня бесил его смех.

- Вот и скажи мне, есть смерть или ее нет?

- Есть!

- Да неужто! - он разыграл потрясение. - Ты ее видел?

- Ладно, - огрызнулся я. - Но жизнь-то я точно видел. Это правда. Жизнь есть.

- Тогда объясни, что это такое "жизнь", - предложил Диоген и надменно сложил на груди руки, словно собрался долго и внимательно меня слушать.

- Ну... - я озадачился. - Жизнь - это...

- Это... - вопросительно протянул Диоген.

И действительно, что на это ответишь. Что такое "жизнь"?

- Но я могу о предметах сказать. Это окно. А там - дверной проем, сказал я, показывая взглядом сначала на окно, а потом на дверной проем.

Диогена и это развеселило:

- А вот я живу в бочке! Что ты на это скажешь? Вон она в том углу стоит...

- Это не бочка. Это кровать.

- Нет, это бочка! - Диоген не шутил, он настаивал на этом.

- Бочка должна быть круглой! - возмутился я.

- А это распрямленная бочка! - и он показал руками, как ее "распрямляли". - Что скажешь?!

- Так ты считаешь, нет правды? - спросил я.

- А мир плох или хорош? - "ответил" мне Диоген.

- Мир плох! - уверенно сообщил я. Уж в этом у меня сомнений не было никаких.

- Это твой мир плох! И худо тебе. А у счастливого мир замечательный! Но ведь это один и тот же мир - твой и его! Он один! Ну, и скажи теперь, плох мир или хорош?

Мой рассеянный взгляд упал на Ваньку. Он лежал на своей постели неподвижный, закрыв лицо истощенными руками.

- Мир плох, Диоген! - повторил я. - Мир плох.

День четвертый

*Я испытываю внутреннюю опустошенность... Я ничего не испытываю... Я опустошен... Внутри... Меня поместили в изолятор. В одиночку. Клетка. Окно зарешечено. Только одна кровать и все. Видимо, скоро начнут зомбировать.

Утром кривоголового перевели в нейрохирургию, в реанимацию. Он так и не пришел в себя после встречи с кулаком Петра. На отделении было проведено расследование. Допрашивал больных Петр. Остап показал, что кривоголового ударил я.

Все это специально подстроено.

Я продолжил делать свои записи. Диоген украл со стола медсестры ручку, а тетрадь я прячу в нательном белье. Я делаю записи очень тщательно. Если все здесь подстроено, то потом я смогу разобраться в том, что происходит. Когда я запутаюсь... А я уже начал чувствовать, что путаюсь.