Егор Лавров: Синтез

Он вспомнил, что с утра ничего не ел, и закатил поближе к огню пару яиц. Родилась четкая мысль: Машина отличалась от всего остального мира так же, как отличалось находящееся на Поляне, которое, значит, тоже могло некогда быть Машиной, созданной кем-то.

Надо спросить Учителя. Сейчас, во время обеда, Азим скорее всего в Храме.

Азим вышел на ступени, приготовился слушать. И тут со всех ног прибежал Поридам.

- Там мертвый человек... весь... весь... лежит!

Учитель помрачнел.

- Кто?

- Это не наш человек... весь... весь в шерсти!

Азим вскинул руки к вискам.

- Веди! Олан, ты со мной.

За каменистыми Пригорками Поридам свернул к Болоту и повел их по тропинке, которой ходили жители на ловлю крокодилов. Но сезон был еще далеко, и тропинка заросла травой.

Миновав два крокодильих брода, Поридам остановился. Впереди среди зелени выделялось невиданных цветов пятно. Азим быстрым шагом направился к нему. Под яркими полосами Олан уловил очертания человеческой фигуры. Человек лежал на животе. Вся кожа, кроме головы и пальцев, была покрыта густой шерстью, словно у луговой змеи ум. От этого зрелища Олан перестал чувствовать свое тело, остались только мокрые ладони и глаза.

Азим снял с запястья мертвеца маленький блестящий предмет и приказал Олану приблизиться. Тот увидел в лице Учителя глубокое страдание.

- Бери! - указал Азим на ноги.

Поборов ужас, Олан ухватился за лодыжки. Азим поднял труп спереди. Они стали спускаться, пока не достигли края трясины - Олан не решался думать о том, что собирается делать Азим.

- Бросаем! - сказал Азим глухо.

Они размахнулись, и подернутая мхом топь приняла тело. Какое-то мгновение оно лежало плашмя, а потом ноги провалились вниз, и труп начал подниматься, будто пытаясь встать. Тело быстро тонуло, и в последний момент Олану почудилось, что мертвец напоминает кого-то.

Трясина сомкнулась, Олан перевел глаза на Азима и понял:

тот же длинный подбородок и странно высокий лоб!

Азим резко отвернулся и тронулся вверх к окаменевшему серому Поридаму.

- Поридам! Олан!

У Азима стало неподвижное и все время меняющееся, как во время Ритуала, лицо.

- Здесь не было никакого мертвого человека! Поридам?

- Но... он тут лежал...

- Здесь никого нет!

- Нет... - эхом отозвался Поридам.

- Ты видел что-нибудь, Олан?

- Нет, - сказал Олан. - Я не видел.

Наблюдать за работой электронного графопостроителя было довольно скучно. "Счет варианта 567" - появлялась на экране терминала очередная реплика Большого компьютера Центра. "Процессорное время..." - и начиналось перемигивание таймера. "Закончен вариант 567" - раздавалось попискивание это лазерный карандаш рисовал на изопластине полученный результат. Затем графопостроитель скидывал пластину, ставил чистую, и начиналось снова: "Счет варианта 568..."

Реф прошелся по кабинету. Теперь, когда программе работала, он чувствовал свою придаточность к Большому, Почти ненужность. Он набрал на видеофоне номер жены.

- Привет! Как у тебя?

Она чуть повернула окуляр к схеме энергетики Городе, переливавшейся светящимися точками.

- Обычная нервотрепка: каждую минуту ждешь, что все начнет разваливаться.

- Йона не звонила?

- А почему она должна звонить?

Линза мигнула - на ней проступило лицо шефа.

- З-з... - он помолчал, собираясь с силами. - С-с-сколько?

- Пятьсот семидесятый идет, - ответил Реф.

- Л-ладно. Н-н-неси... с-сюда.

В кабинете шефа, кроме него самого, глубоко и неподвижно сидевшего в кресле, Реф застал человек десять, из которых только двое были знакомы ему. Но и этого хватило, чтобы почувствовать уважительное недоумение. Одним был директор энергетической комиссии Гритс, вторым - Имеэл, генеральный конструктор сектора космических исследований,

Реф невольно притормозил на пороге. Шеф сделал приглашающий жест и предложил продемонстрировать изопластины. Все окружили стол. Реф вынимал из кассеты пластины, рядами раскладывал по блестящей металлической поверхности, пока не занял ее всю.

- Точность, насколько можно судить, очень большая, - заметил кто-то незнакомый.

- Да, у нас результат был хуже, - сказал Имеэл. - Но принципиальной разницы нет. Нет принципиальной разницы,

Реф убедился, что большинство изучает графики очень пристально очевидно, в них содержалось нечто весьма для них важное.

- В-все т-т-то же, - выдавил шеф.

Присутствующие расселись по креслам, а Реф, не зная, что делать, стоял.

- Мы обязаны поздравить нашего коллегу, - сказал Имеэл. - И поблагодарить за блестящие результаты...