Виктор Меньшов - Фомич - Ночной Воин

И это ему удалось.

Как я узнал об этом? Я не узнал, я почувствовал. Меня подняло в воздух и забросило в кусты со скоростью пассажирского экспресса.

Когда я очухался, в ушах у меня гудело так, словно я был одним из проводов высоковольтной линии, и по мне пропускали с гудением и треском ток высокого напряжения.

Кусты трещали и ломались под тяжёлыми шагами. Неотвратимо надвигались тупые великаны, готовые растоптать и уничтожить нас.

И тут до меня донёсся еле слышный вздох, словно ветерок в воздухе прошелестел:

- Уголькиии... уголькиии...

- Дядюшка Ох! - догадался я.

И, сам ещё толком не зная, что буду делать с этими угольками, я бросился сквозь колючий кустарник, разрывая в клочья одежду и обдираясь в кровь, к уголькам. Вёдра стояли целы и невредимы. Быстро сдув сверху золу в одном из них, я увидел ярко полыхающие угли. Весело и радостно я заорал верзилам:

- Эй, вы! Орясины и Дуболомы! Вы что, правда круглые идиоты?

- Не-а... - помотал головой один из них. - Мы - идиоты, но квадратные...

- А мы - длинные, - добавил Орясина.

- Но мы оба идиоты! - радостно завершили они хором.

- А жрать вы любите?

- Ага! - проревели они.

- Тогда идите жрать! Специально для вас - полное ведро!

Облизываясь, они пошли ко мне, бросив моих друзей. Я стоял и напряжённо ждал, дрожа от нетерпения.

А они все подходили.

Ближе, ближе, ближе...

И вот когда они протянули руки к ведру, я размахнулся, и выплеснул горячие угли из ведра прямо в тупые физиономии, с криком:

- Нате! Жрите!

И тут же вывалил на них второе ведро, потом третье.

Они заполыхали разом, как сухие поленья...

- Дрова! Дрова! - раздался смех.

Я оглянулся и увидел, что смеётся Балагула, показывая пальцем на Дуболома и Орясину, которые с треском догорали на полянке.

- Да это же - деревяшки! Нас чуть не побили деревяшки!

Ему, может, было и смешно, но всем остальным не очень. Все ходили по поляне, собирая разбросанные вещи, потирая бока. А некоторые, например я, и не только бока.

- Ты собери пепел в тряпочку. Обязательно собери. Пригодится! сказал кто-то у меня за спиной.

- Да зачем он нужен, пепел этот? - буркнул я.

И тут же чуть не подскочил: голос был совершенно не знакомый.

Я резко обернулся, выставив перед собой обрез.

Под чёрной елью сидела на корточках маленькая горбатенькая Старушка в длинном балахоне, с капюшоном, надвинутым на самые глаза. Виден из-под него был только крючковатый нос, да седые космы.

Старушка хитро улыбнулась и пригрозила мне костлявым пальцем с загнутым, давно не стриженым когтем:

- Зачем понадобится пепел, - поймёшь, когда нужда придёт. А взять обязательно возьми, он тебе плечи не оттянет, он лёгкий...

- Мёртвое живого не боится. Живое не может убить мёртвое. Мёртвое боится мертвого...

Это раздался уже другой голос, сбоку. Я оглянулся туда - под другой сосной, в той же позе, что и старушонка, в таком же балахоне, только с откинутым на спину капюшоном, сидел Старичок, лысый, с торчащим на самой макушке пучком волос, напоминавшим оазис в пустыне. Нос у него был картошкой, глаза маленькие, хитрые. Короткопалые ручки он держал сложенными на круглом животике, переплетя пальцы, маленькие и плотные, как болгарские маринованные огурчики в банках.

- Понял, что тебе говорят? Возьми пепел! - это ещё раз напомнила мне Старушонка надоедливая.

Я оглянулся в её сторону, хотел что-то ответить, но там было пусто, как будто и не сидел никто, только лежала под сосной чистая тряпица, на которой, наверное, сидела эта странная Старушка.

Я повернулся обратно, но Старичка тоже как ветром из-под ели сдуло, как волосы с его головы.

Не знаю, почему, но всё же я послушал Старушку и Старика, подобрал тряпицу и аккуратно собрал пепел, оставшийся от Дуболома и Орясины.

Про Старичка и Старушку я никому не сказал. Собственно, ничего и не случилось, зачем зря головы морочить?

Мы шли, поторапливаясь, потеряв уйму времени пока выясняли отношения с Дуболомом и Орясиной.

Фомич озабоченно поглядывал на уходящее солнце. Мы понимали его беспокойство, но быстрее идти не могли, поскольку все не только устали от сложного перехода, но и всем ещё здорово досталось.

- А почему ни ты, ни Оглобля не взялись за мечи? - задал я мучавший меня вопрос Фомичу. - Я понимаю, благородство, рыцарство. Но они-то сражались без правил. Они же самые настоящие бандиты, разбойники! И силой каждого из нас намного превосходили. А если бы они нас потоптали? Что бы ты стал делать?