Юрий Никитин: Ахилл

Ахилл корабля не покидал. Впервые в жизни, не стесняясь, плакал.

- Не убивайся, князь, - сказал Ярослав. - Разве лучше умереть в постели? Великие герои собрались, пасть в поединке с ними не позорно.

Ахилл не поднимал головы. Петрок погиб геройски, после крады его ждет место в дружине Сварога, но почему плачет сердце?

- Он погиб смертью воина, - ответил он глухо, - но это простая смерть... Для нас она самое лучшее, ибо что мы можем? Если не погибнем славно, никто не вспомнит. Я - бывший князь маленького племени россов, ты - храбрый воин... Таких, как мы, пруд пруди!

Воевода взглянул изумленно.

- Князь, ты не захворал, часом?

Ахилл поднялся. Его зашатало, он ухватился за мачту. Он был страшен, лицо пожелтело.

- Сегодня мне во сне явился Петрок... Я знаю, как много мы потеряли. Он приоткрыл мне будущее: мы все бесполезно истребим друг друга, разрушим великие города и падем сами. Затем, попирая наши белеющие кости, придут сюда дикие народы, еще не утратившие звериный облик, что боялись нас раньше, держались на краю Ойкумены... Войны - зло, ибо герои и мудрецы уцелевают редко, а трусость спасается вся! Войны вымельчивают породу людей...

Воевода пошел вслед за Ахиллом, опасаясь, как бы тот от смертельной усталости не свалился за борт.

- Князь, не молчи! Распоряжайся, командуй, не задумывайся!

Ахилл повернул к нему лицо. Усмешка раздвинула губы, и воевода содрогнулся: перед ним было лицо мертвеца.

- Я видел и свое будущее... Я убью Гектора! Я должен его убить за Петрока. Кто-то из его братьев убьет меня - они обязаны меня убить за Гектора. Убьют и всех его доблестных братьев - мои сородичи должны их убить за меня, а город затем разграбят, сожгут, сотрут с земли... Погибнут все ахейские герои, ибо Троя не тот город, который легко захватить... И самое дикое в том, что я, все это зная, не могу вырваться из заколдованного круга, не могу поднять паруса и отплыть в Тавриду, оставив эту бесполезную войну! А ведь если бы я ушел, то и остальные отступились бы! Ахейские герои остались бы живы, Троя по-прежнему была бы заслоном для диких племен!

Воевода смолчал, опустив голову.

- Вот видишь, - сказал Ахилл мертвым голосом, - все идет по воле богов! Так ими задумано, так и будет. А нового бога, которому стоит ввериться, Петрок назвать не успел...