Мэрион Брэдли: Призрачный свет

— Да, — прошептала она. — Я научу тебя.

Труф поднялась и посмотрела на Доннера.

— А где остальные?

Доннер пожал плечами.

— Хиауорда увезли на «скорой помощи», Джулиан… Его ты уже видела. — Он помолчал. — Майкл и Лайт здесь. Я видел Гарета и Фиону, но…

«Вот уж кто постарался побыстрее сбежать отсюда, так это они, — подумала Труф. — Изо всего круга истины, вероятно, только Пилгрим и Фиона знали, чем все должно кончиться». Труф мысленно пожелала Гарету не слишком долго мучиться в цепких лапах Фионы. Она не жалела его, он сам выбрал свой жребий.

— Доннер, а что здесь произошло ночью? — спросила Труф. Она хотела сравнить происшедшее со своими восприятиями, узнать, что чувствовали в момент ее видений остальные. Труф понимала, что отныне она должна жить одновременно в двух мирах.

Доннер посмотрел куда-то в сторону, затем его взгляд снова остановился на Труф.

— Честно говоря, не знаю, — неохотно произнес он — Мы были здорово пьяны.

— Пьяны? — удивилась Труф.

— Конечно, — твердо вставила Айрин. Труф посмотрела на нее и поняла, что пока не придет время, они ничего ей не скажут. — Ребятки разошлись не на шутку, — продолжала Айрин серьезным голосом. — Затеяли какие-то пляски, сбили свечу, и никто даже не заметил, как начался пожар. Что там пожар, — бесцветным, как на уроке, голосом говорила Айрин. — Никто даже не слышал выстрела. Когда и почему Пилгрим выстрелил в Хиауорда — ума не приложу.

— Да, — металлическим голосом подтвердил Доннер и облегченно вздохнул.

Труф поняла, что оба они лгут ей, ограждая от страшной, путающей реальности.

Напрасно, она знает ее. Труф покачала головой. Что же они видели и могут ли нести ответственность за свои действия после начала ритуала?

— Я сейчас вернусь, — сказала Труф. — Пойду спрошу, можно ли уже заходить в дом.

Она направилась к стоящей неподалеку легковой машине, в которой сидел какой-то офицер.

— Меня зовут Труф Джордмэйн, — представилась она. — Скажите, скоро нам можно будет зайти в дом?

— Да хоть сейчас, — ответил офицер. Он снял фуражку и, почесав затылок, снова водрузил ее на место. — Опасности никакой нет. Дом не пострадал, структурных повреждений нет. Внизу, правда, полно воды, но с этим вы легко справитесь. Просто не обращайте внимания на запах дыма. — Он усмехнулся. — И не заходите в обгоревшую комнату до тех пор, пока к вам не приедут из страховой компании.

— Постараемся. — Труф нашла в себе силы улыбнуться. — И спасибо вам за то, что приехали.

— Это же наша работа, мисс Джордмэйн, — ответил он и неожиданно посмотрел на Труф долгим, понимающим взглядом — Жутковатая была ночка. Вы согласны со мной?

«Если бы ты знал чуть побольше, брат мой».

Труф кивнула и пошла к Доннеру и Айрин, чтобы обрадовать их, но ее остановил длинный автомобильный гудок. Она обернулась и увидела знакомый автомобиль. С зажженными фарами Дилан подруливал ко входу в дом.

Труф побежала к нему. Дилан выпрыгнул из машины. Лицо его было взволнованным, волосы торчали в разные стороны.

— Дилан, не волнуйся. Твое оборудование… — начала говорить Труф.

— Да провались они, эти железяки, — прервал ее Дилан и крепко обнял. — Что с тобой?

Но Труф и сама не знала, что с ней. Чтобы попасть сюда, она проделала очень долгий путь, измерить который нельзя ни милями, ни часами. И проделала его не напрасно, она обрела отца и нашла себя.

— С тобой все в порядке? — спрашивал Дилан, тревожно глядя на Труф и тряся ее за плечи. — Я остался в Убей Тень, хотел оттуда следить за твоими действиями, а тут этот чертов пожар. Как только я увидел его, сразу полетел сюда.

Труф взяла Дилана под руку и, слегка отстранившись, посмотрела на него.

— Со мной все в порядке, — стараясь говорить ровным голосом, ответила она. — Не волнуйся, пойдем в дом и хотя бы остаток ночи поспим. Кстати, я не думаю, что тебе стоит обследовать Врата Тени, привидений там больше нет. Если уж зашла речь о призраках, то скажу тебе, что хочу переписать биографию отца. — Труф повела Дилана к остальным. — Я поняла, как нужно построить книгу.

Труф напишет эту книгу о Торне Блэкберне. Но покажет его не таким, каким хочет видеть его обыватель, а таким, каким он был, — человеком, который в конце своей карьеры понял, что совершенство не может быть самоцелью.

А назовет она свою книгу «Страдающая Венера».