Дуэйн Джеймс: Восхождение

«Максимум, что я еще могу сделать, это забрать с собой несколько нечестивых подонков», – разочарованно подумал он. Затем квартирмейстер вздохнул и постучал в дверь.

– Эй! – крикнул он. – Есть там кто-нибудь? Я заперт! Выпустите меня отсюда!

Кроме тревожной сирены, в ответ Ларкин ничего не услышал. Похоже, там никого не было. Тогда он стал дергать за ручку, пинать дверь и орать во всю глотку, стараясь перекричать сирену.

– Эй! Кто-нибудь! Откройте!

Осталось всего пятьдесят секунд, и верхняя губа квартирмейстера покрылась капельками пота.

– Мать твою за ногу! – смачно выругался он, а затем опустился на колени и осмотрел бомбу. Надо было как-то переставить таймер. «Не хочу умирать один», – подумал мокак.

Он нажал на кнопку, которая вроде бы отключала часы. Но таймер продолжал отсчитывать секунды. Их уже оставалось всего тридцать девять.

– Эй! – завопил Ларкин на случай, что кто-то пройдет мимо. – Выпустите меня отсюда! – Затем он попытался вскрыть бомбу, чтобы добраться до источника питания, но это была современная бомба, цельная и неразъемная. А никаких инструментов он с собой не захватил, думая, что они не понадобятся.

«Дух Судьбы, – взмолился мокак, – помоги мне. Не дай мне как последнему идиоту погибнуть».

Найдя какое-то подобие шва, он стал за него цепляться, но вскоре зверски сломал себе ноготь, вскрикнул от боли и бросил бомбу. Снова ее подобрав, он увидел, что осталось всего пять секунд. Тогда Ларкин быстро вскочил и стал подниматься по лестнице. Когда бомба рванула, он даже на три метра от нее не ушел.

– Итак, все кончено, – грустно сказал Каверс.

– Так точно, сэр, – согласился Редер.

Урон судну был причинен незначительный. Колодцы аварийных лестниц сооружались достаточно капитально, особенно на уровне реактора, так что взрыв лишь вынес дверь и покорежил металл.

А вот Ларкин практически испарился.

– Черт его побери, – выругался по этому поводу Каверс.

– Он потерпел крах, сэр, – сказал Редер.

– Я бы так не сказал, – кисло отозвался капитан. – Я бы скорее сказал, что он был чертовски удачлив. Ему чуть было не удалось расстроить программу использования легких авианосцев.

– И все-таки он провалился, – настаивал на своем Редер. – У мокаков всегда так. Неважно, сколько раз тебе что-то удалось. Они только провалы считают.

– Это псих убил немало славных людей, коммандер. Мне горько это говорить, но я надеюсь, что мерзавец очень страдал.

– Он страшно страдал, сэр. Он был уверен, что прямиком в ад отправляется.

– Хитроумно, – прокомментировала Сара, выслушав рассказ Редера о его плане поимки квартирмейстера.

– Сердечно благодарю, – отозвался Питер. Затем он помолчал, наблюдая за игрой света на ее лице. Стол освещала свеча. «Она ее немного смягчает», – подумал он.

Сара схватила свечу и поднесла ее ближе к себе. Темные тени, которые появились под этим углом, заставили ее казаться вампиршей. Питер рассмеялся. Сара с улыбкой поставила свечу на место.

– Что же все-таки вынудило вас насчет моего приглашения передумать? – спросил он.

Сара огляделась.

– Просто мне у Паттона очень нравится, – ответила она.

– Какая жалость. А я было возомнил, что вы решили бывшему пилоту «спида» еще один шанс предоставить. – Питер многозначительно поднял бровь.

– А кто говорит, что вы бывший пилот «спида»? – парировала Сара.

Питер сначала не понял, затем ухмыльнулся. «Я ей нравлюсь! – торжествующе понял он. – Я ей и правда нравлюсь!»

Этого было вполне достаточно, чтобы забыть, что война еще далеко не окончена. Забыть хотя бы на время.