Тимур Пулатов - Плавающая Евразия

Ощущая в собеседнике внутреннее беспокойство, несмотря на весь его словесный камуфляж, Давлятов решил еще раз нажать, чтобы завладеть инициативой.

- Ну к чему эти литературные художества?! Я ведь вам прямой вопрос задал... Кстати, вчера я встретил его в компании возле моего дома. Я его сразу узнал. Тоже Лютфи... Он нам с покойным Мирабовым предлагал свои услуги - бункер в доме построить, место на кладбище высшего разряда получить, где академиков хоронят... и прочий подпольный сервис...

Хитрая усмешка промелькнула по лицу Лютфи, и он, откинув обе руки на спинку кресла, еле слышно засмеялся:

- Нет, с вами не соскучишься! Как в театре абсурда! Слышали про такой театр?

- Слышал, - резковато ответил Давлятов, чувствуя подвох.

- А я видел! Собственными глазами! Абсурд чистейший! К нам в клуб приезжал один высокого ранга среднеевропеец, премьер... Мы разыграли перед ним и его свитой наш коронный спектакль, про все тех же, в крови утопленных. Он смотрел внимательно через монокль, местами смеялся, местами негодовал, в конце стоя аплодировал... А потом говорит своей свите: "За мной, господа министры, на сцену!" И, не переодеваясь, не гримируясь, без бедуинских накидок и приклеенных орлиных носов, разыграли такое... словом, передовое их авангард-искусство... Примерно в таком духе... "Мой шейх, и они сумели... такую пятиэтажную эквилибристику нагородили, что на какой этаж ни сунься - всюду цены на нефть падают..." - "Понятно, триллион "мерседесов"... А каким путем вы думаете пригнать их к нашим берегам? Ведь мы закупили огромный айсберг пресной воды; его тянут к нам из Антарктиды японцы..." Все в таком духе. Шейх об одном, министр о другом. Правда, в пьесе абсурда речь не шла о шейхе и айсберге, там был среднеевропейский сюжет, но смысл тот же - в бессмыслице... Так и у вас, мой факир, а вы говорите о деле, которое предлагал мой братец покойному Мирабову. Но вы-то, надеюсь, не были тогда покойным, когда речь шла о респектабельном кладбище?

- Как же я мог быть покойником, когда я все слышал и видел, и слышал из уст вашего живого братца? - нервно дернул плечами Давлятов.

- Тогда кто же покойный? - в упор глянул на него Лютфи.

- Мирабов...

Лютфи с укором посмотрел на собеседника и покачал головой:

- Вы ведь понимаете: все, о чем мы здесь говорим, записывается на ленту. - И Лютфи протянул руку к столику, куда был вставлен невидимый аппарат, и нажал на кнопку. Послышался свист и бормотание, затем внятный текст: "...Он нам с покойным Мирабовым предлагал свои услуги - бункер в доме построить, место на кладбище высшего разряда получить, где академиков хоронят... и прочий подпольный сервис..."; "Нет, с вами не соскучишься! Как в театре абсурда!" Лютфи остановил магнитофон и сказал бледному, растерянному Давлятову: - Если вы кого-то еще будете убеждать, что живой предлагал мертвому место на кладбище... вас запрячут в сумасшедший дом или в лучшем случае дадут три года в лагере строгого режима за клевету...

Давлятов смахнул с лица пот и вымученно улыбнулся:

- Ну ладно... Зачем вы так? Мы ведь просто беседуем... как в театре... Лютфи тоже сразу же подстроился, словно ждал этого момента, и сказал деловито:

- Тогда продолжим то, ради чего мы с вами встретились, - рассказ о странных отношениях двух отцов - вашего отца и отца вашей подружки Шахло и ее брата...

- Слушаю! - подался телом вперед Давлятов.

Лютфи уютно закинул ногу за ногу и с ленцой в голосе пояснил:

- Я бы, конечно, мог дальше не идти, когда мне стала ясна роль Мелиса в истории с убитым, ваша роль и роль вашей подружки Шахло. Этого вполне достаточно, чтобы назвать мое расследование первоклассным. И закрыть дело... как это и случилось. Но я не был бы Лютфи, играющий все главные мужские роли в нашем самодеятельном театре, если бы не интересовался любой историей в ее совокупности и многосложности. Имя Байбутаева вам знакомо? задал неожиданно вопрос Лютфи.

Давлятов ухмыльнулся, как бы укоряя следователя за очередной подвох с вопросом.

- Можно подумать, что вы не знаете всех, кого я знаю... Знаете вы прекрасно и фемудянского Бабасоля, который все время ходит с Байбутаевым неразлучно... У вас, должно быть, и отдельная папочка заведена на сей счет - фото моего фигурного дома. Байбутаев со своим чудо-аппаратом, анализом желчного сока академика Бабасоля... Странная у них дружба, странная! Никак не пойму, что влечет к Байбутаеву солидного, респектабельного академика? Какой расчет? Какая польза? - вдруг сделался словоохотливым Давлятов.