Михаил Савеличев: Тигр, тигр, светло горящий !

Это слово будило меня по ночам, когда я раз за разом, снова и снова брел железными коридорами Европы (или Титан-сити? ), ища тот единственный и верный путь, но вновь и вновь забредал в пустынный и мертвый зал с большими окнами, откуда все дети любили рассматривать ледяные окрестности космодрома.

Это слово преследовало меня всякий раз, когда я заканчивал очередную книгу, ехидно-жестоко вопрошая: "А стал бы ты писателем, если... "

Потом я нашел Редьярда Киплинга. Его великое стихотворение "If". Я не настолько хорошо владел староанглийским, чтобы заучить его в оригинале, но существовала масса отличных переводов и я выбрал сначала вот это:

О, если разум сохранить сумеешь,

Когда вокруг безумие и ложь,

Поверить в правоту свою - посмеешь,

И мужество признать вину - найдешь,

И если будешь жить, не отвечая

На клевету друзей обидой злой,

Горящий взор врага гасить, встречая,

Улыбкой глаз и речи прямотой,

И если сможешь избежать сомненья,

В тумане дум воздвигнув цель-маяк...

Я читал его как "Отче наш" и днем и ночью, и когда мне было плохо, и тогда, когда мне было очень плохо, когда шел снег и когда снова наступала Вечная Осень с ее дождями и желтизной листвы, с ее грязью и утренними заморозками, с ее умиранием и надеждой на возрождение.

И постепенно я, если не примирил себя, то начал существовать, жить с этим коварным "если", утешая себя мыслью, что есть на свете и прекрасное киплинговское "если". И может быть придет еще (а не - если! ) время, когда я смогу сменить свою киплинговскую молитву "Если" на киплинговскую же "Заповедь":

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех.

Верь сам в себя наперекор Вселенной,

И маловерным отпусти их грех...

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,

Когда вся жизнь разрушена и снова

Ты должен воссоздать ее с основ.

Умей принудить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело

И только Воля говорит: "Иди"!