Клемент Фезандие: Таинственные изобретения доктора Хэкенсоу

— Но, — сказала Пеп, — если Земля и пуста в центре, мне кажется, что наши тела должны были весить все больше по мере спуска вниз.

— Вовсе нет, — ответил доктор. Он с некоторыми затруднениями вынул из кармана записную книжку и набросал следующую простую диаграмму:

— Вот суть доказательств, данных Исааком Ньютоном в его «Принципах», чтобы показать, что тело, находящееся в любой точке пустого шара, не будет притягиваться ни по какому направлению оболочкой, или, вернее, что оба притяжения будут уничтожать одно другое. Пусть С будет тело внутри пустого шара; обратите внимание на часть коры А, которая притягивает тело в одном направлении. Этой силе будет противопоставлено притяжение с части коры В, которая расположена напротив части А. Притяжения А и В пропорциональны поверхностям А и В и обратно пропорциональны квадратам их расстояний от предмета С. Но поверхности А и В относятся одна к другой, как квадраты соответственных линий — из этого выходит, что они относятся одна к другой, как квадраты их расстояний от С. Отсюда ясно, что оба противоположные притяжения совершенно равны и уничтожают одно другое. Если мое предположение правильно и Земля, действительно, пустой в середине шар, мы увидим, когда достигнем этой пустоты, что каково бы ни было положение нашего аэроплана в этой пустоте, мы не будем иметь веса. Там ты сможешь так же легко, как только что, протанцевать свой «Воздушный вихрь». Но достаточно с вас этой лекции. Я хочу теперь послать мистеру Саму весть но радио и сообщить ему все, происшедшее с нами до сих пор. Когда я кончу, мы сможем послушать по радио последние новости и «джаз-банд», чтобы немножко приободриться.

— Поп, — сказала Пеп, когда кончился радиоконцерт, — оказывается, что я вешу на этих весах всего пять фунтов. Прежде, чем мы станем тяжелее, я хочу устроить с тобой и с Мигсом маленькое цирковое представление. Не говори «нет», — ведь у меня уже никогда, может быть, не будет такого случая.

— Что ты хочешь сделать?

— Я хочу заняться эквилибристикой. Я хочу держать тебя и Мигса на одной руке. Идите-ка, Мигс, милый, я хочу вас поднять. Теперь стойте вот так на моей руке, пока я подниму доктора. Тогда вы схватите его, поставите себе на правую руку и я, таким образом, буду сразу балансировать вами обоими. Ого! Вот так забавно!

Доктор Хэкенсоу не особенно охотно согласился на этот опыт и минуту спустя стоял на руке Мигса, который в свою очередь стоял на раскрытой ладони Пеп. Молодая девушка нашла, что легко может балансировать ими в таком положении, так как оба они вместе весили около десяти фунтов.

Но Пеп не удовольствовалась этим опытом и ей захотелось удержать обоих мужчин на носу. Бедный доктор Хэкенсоу покорно позволил поставить себя на кончик носа Мигса, а Пеп удерживала Мигса на своем носу, который слегка приплюснулся от тяжести десяти фунтов. Все шло благополучно минуту или две, а потом Пеп споткнулась о ножку стола и человеческая башня обрушилась, образуя бесславную кучу. К счастью, путешественники весили мало и ни один из них не получил серьезных ушибов.

Так проходило время, час за часом, и каждый час приносил с собой увеличение в весе. И вдруг зазвенел электрический звонок.

— Что такое! — закричал доктор, — на нашем пути должно быть какое-нибудь препятствие. Твои проделки, Пеп, отвлекли меня от внимательного наблюдения, которого требовала осторожность.

Доктор пристально и озабоченно стал смотреть в колодец, но никакого препятствия не было видно. Тревожный же звонок все не умолкал.

— Я ничего не понимаю! — воскликнул доктор. — Предостерегающий звон в камере поднялся бы только в том случае, если какое-нибудь препятствие на пути отражало бы обратно лучи нашего прожектора. Колодец кажется мне таким же открытым, как и до сих пор. Может быть, в камере произошло что-нибудь. Наша гимнастика могла встряхнуть провода. Я на минуту закрою наш прожектор для проверки.

Доктор выключил свет, но тревожный звон не прекращался. При осмотре камеры там не оказалось никакого короткого замыкания:

— Не понимаю, в чем дело, — воскликнул доктор, — но я немножко уменьшу скорость. Нельзя допустить до несчастного случая здесь, на глубине тысячи девятисот миль под Землей. Нашим приятелям нелегко было бы извлекать отсюда наши тела.