Александр Соловьёв: Дороги Богов

Бывший персолип поднял руки, которыми до этого упирался в землю, и шлепнулся спиной в траву.

– О-о-о! – простонал он.

«Научи меня управлять голосом» – попросил он мысленно.

– Практикуйся, – пожал плечами Вадим. – Ты должен до всего дойти сам.

Он встал и окинул взглядом свой не слишком удавшийся мир и вновь посмотрел на барахтающегося в траве бушмена.

– Ну вот и всё, – сказал Вадим. – С этой минуты объявляю себя странствующим рыцарем, будешь моим оруженосцем. Ну и учителем, разумеется. В тебе знаний побольше, чем в любой энциклопедии, и потому назову тебя Аристотелем. Помнишь, ты хотел стать участником подвига? Ну так вот, теперь у тебя есть возможность прогреметь. Кашатер Расин и его друг Аристотель. Каково?

– О-о-о! – отозвался бывший персолип. – Бтыс… хлл… гах…

– Вот и отлично! Пустотный пузырь будет нашим домом и средством передвижения до тех пор, пока не найдём себе более подходящее жильё.

Вадим нагнулся, ухватил Аристотеля за плечи, одним движением поставил на ноги. Колени Аристотеля подкосились, но Вадим строго крикнул:

– Стой!

Новорожденный выпрямился и замер. «Так лучше?» – спросил он мысленно, но руки его тут же сами собой подлетели вверх и неуклюже обхватили Вадима за плечи. Бушмен провис дугой, как тряпичная кукла, и Вадиму снова пришлось придать ему вертикальное положение. На этот раз Аристотель устоял. Он принялся отчаянно махать руками и, наконец, видимо, сообразил, как удерживать тело прямо. Его губы растянулись в довольной улыбке, а взгляд сосредоточился на лице Вадима.

– Пси… бо… бо… – пробубнил бушмен.

– Что? – не понял Вадим.

– Пси-бо… – повторил Аристотель.

– Всегда пожалуйста, – Вадим улыбнулся. – А теперь пришла пора привести фары в равновесие. Предлагаю начать с Кантарата.