Юрий Андреев: Мужчина и Женщина

Знаю, на дурной роток не накинешь платок, а потому спокойно ожидаю глумливых хихиканий: дескать, книга ЮА пропагандирует секс (хотя говорилось здесь о гармонических отношениях в любви, что представляет собой качественно иную тему); дескать, оная книга утверждает секс как цель бытия (хотя в книге речь идет о гармоническом сексе как об одном из могущественных средств достижения высокой цели бытия), и т. д., и т. п. Пускай лают, а наш караван будет идти вперед, ибо среди нас гораздо больше тех, кто видит мир с уровня глаз, чем тех, кто смотрит на него снизу из подворотни, и для подавляющего большинства людей — нормальных, доброжелательных — я и пишу. И как хотелось бы, чтобы произнесенное здесь вошло бы в уши не только моих давних сподвижников по движению за психофизическое совершенствование человека, за здоровый образ жизни, но и в сознание тех вполне респектабельных дядей и тетей, которые живут лишь в качестве функционального придатка своего дела (бизнеса, юриспруденции, гальванотехнологии, выращивания свеклы и т. п.), Как бы им понять, почувствовать, ощутить, что они способны жить многократ ярче, красочнее, интереснее, объемнее, счастливей, с постоянно возрастающей энергией и увеличивающимся творческим потенциалом, если сумеют своей семейной командой поднять лицо к Небу!

О, как мечтаю я, чтобы к подъемнику, увлекающему нас, образно говоря, в заоблачные выси постижения и применения на деле законов мироздания, подцеплялись те лыжники, которым еще жить да жить! Чтобы этот подъемник уносил их от суетных торжищ, на которых люди отживают свой век, так и не поняв, зачем они пришли на эту Землю и чем их бытие отличается от существования одноклеточных бактерий. Ведь бактерии стремятся исключительно к комфортному положению, и только это желание определяет все их акции и реакции, где уж тут о высоких материях…

В чем заключается решающая сложность пересадки, перехода с торговой площадки, где царят рыночные, меновые отношения, где властвует конкуренция, на подъемник, использующий для своего движения вверх тягу космогонического закона единства противоположностей? Сложность эта коренится в необходимости существенной перемены шкалы наших ценностей. Вдумаемся: ведь сейчас отношения людей в любви повторяют, они просто-таки копируют товарные, рыночные отношения (о которых столь точно поведал с абсолютной и наивной уверенность в незыблемости подобного порядка вещей западный журналист Шери Рудавски, см. эпиграфы к Заключению). Человек рыночного мира все время прикидывает, что и за сколько он может купить или обменять, и лучше бы всего, конечно, провернуть любое дельце повыгодней. Я, мужчина, с позиций стоимостных отношений, имею свою определенную потребительскую цену, ты, женщина, — свою. Вот и прикинем, что почем: то ли сбежимся на время, обменявшись частицами товарной стоимости, то ли заключим прочный обоюдовыгодный союз, закрепленный всесторонне оформленным брачным договором. А любовь?.. А любовь сплошь да рядом оказывается либо сладким физиологическим ощущением, либо вспышкой быстропреходящей страсти, и вообще в большей части случаев — эквивалентом привычки или удачного материального приобретения.

Деньги, власть, успех, недвижимость — все эти ценности в рыночном мире имеют статус более высокий, чем любовь. Конечно же, ни мир в целом, ни отдельный человек не укладываются в одни только рыночно-стоимостные отношения. Но давайте все же согласимся, что в главной до сих пор определяющей репродуктивной функции (от продолжения рода деваться некуда!) меновые, потребительские качества являлись и являются основой отношений большинства мужчин и женщин в этом мире. «Муж любит жену здоровую, жена любит мужа богатого», — что можно противопоставить этой старой поговорке? Абсолютно ничего — так же, как освобождение от самца или самки в животном мире, коль скоро они перестают по силе или иерархическим возможностям соответствовать партнеру.

Ну, а у людей? А если жена стала нездоровой, а муж обеднел? Конечно же, сплошь да рядом вершится суд скорый и праведный.

Но в том-то и дело, что не всегда!..

В том и состоит направление эволюции человечества, что оно, исподволь вырастая из животного мира, что оно, прорываясь за пределы рыночных отношений, сплошь да рядом ориентируется на ценности духовные как на более высокие, чем ценности потребительские. Во все времена вспыхивали и оставались устойчивыми то тут, то там костры высокой любви, возженной на горючем из страсти, и из стремления к продолжению рода, и из привычки и сверх всего этого — из некоего фермента, который как раз и являлся сущностью человеческой любви.