Эйдан Гарфилд - БДСМ по вызову. Часть I

Как же она это делала. Так элегантно, я даже мог бы сказать сексуально. Она настоящая королева. Я чувствовал, как мой член просто хочет взорваться. Как же я хочу эту женщину. Интересно, а БДСМ предполагает физический контакт: поцелуи и секс?

– Долорес, ну не томи, – начали уговаривать и женщины. Они явно тоже жаждали «хлеба и зрелищ».

– Хорошо, дорогие мои, – сказала моя королева и отставила бокал в сторону, – сегодня я вам покажу древнюю японскую практику ограничения движения – Шибари.

– Я что-то слышала о ней, – сказала одна из женщин, которая была в маске.

– Я читал о такой практике, но боялся попробовать, – сказал Стив, – можно же легко навредить своему рабу!

– Поэтому я взяла с собой сегодня своего малыша и на нём покажу всё, что Вам понадобится, чтобы освоить азы этого прекрасного искусства. Я вижу у кого-то уже слюнки текут от нетерпения. Но попрошу немного терпения. Не всё сразу.

Она достала верёвки, которые взяла с собой, завела мои руки за спину и связала. Как же нежны и властны были её движения. Она была невероятной. Долорес была так рядом со мной и так далека. Я на одном краю пропасти, а она на другом. Как несправедливо распорядилась судьба, что свела нас в таком амплуа. Она Госпожа, а я покорный раб. Но как же мне хотелось вырваться и взять её, овладеть её прекрасным телом. Но тогда уже я точно её потеряю. Я решил ждать. Я раб, но пока что. Она королева и заслуживает короля. Я им стану, я добьюсь признания. А значит и её сердца.

Пока всё моё существо желало Долорес, она продолжала меня связывать.

– Долорес, это что-то восхитительное. Твой малыш просто прекрасен. Молодой лев в оковах! – Пожирая меня глазами, сказала женщина в маске.

– Сирена, моя сладкая. Я знала, что Вам обязательно понравится, – Сказала польщённая Госпожа.

– Как ты это делаешь, Долорес? – Спросил Стив. – У тебя не ручки, а золото. Мне понадобится не один урок, чтобы так профессионально научиться связывать своих рабов.

– Немного упорства и всё получится! Обязательно! – Ответила Долорес.

И вот я полностью обездвижен. Я ощущал себя Спартаком, который как пойманный лев, был поставлен на колени перед господами. Они смотрели на меня так, как будто я на арене Колизея схваченный и порабощённый, а они вершители моей судьбы, которые одним движением своей головы решат, что со мной дальше делать.

– Это самородок, Долорес, – Заметила мой взгляд другая женщина, – Ты посмотри на его глаза. Они в огне. Мои рабы – это, обычная раболепная прислуга, у которой слюни от меня текут, никакой первобытной страсти. А посмотри на малыша. Это не малыш – это настоящая буря. Я вижу, как он хочет вырваться. Вот это страсть. Долорес, ты должна продать его мне! Я не могу…я уже готова кончить только от его взгляда…м-м-м…

– Дорогая моя, я подумаю, – улыбнулась Долорес, – он у меня пока ещё на воспитании, так что, если только позже. Может завтра? А-ха-ха.

– А он у тебя какой ориентации? – Спросил заинтересованно Стив.

«Ах ты старый извращенец! Не смей выкупать меня! Я не гей!» Кричал я в сердцах. «Какой оказывается у нас мэр. Днём решает, где построить дороги, на что выделить деньги и жмёт руку старикам, обещая доступную среду, а по ночам участвует в таких вот вечеринках!»

– Успокойся, дорогуша. Ему нравятся только девочки. – Сказала Долорес, заметив мой недовольный взгляд и хитро улыбнулась мне.

– Эх, жаль-жаль. Почему так сложно найти хотя бы би?

«Я тебе, блин, дам! Жаль ему. Не смей даже думать об этом! Я в голове хотел ему треснуть.»

– А теперь выпьем! – Крикнула Долорес и все в едином порыве подняли свои бокалы.

Когда-нибудь я подниму свой бокал с моей королевой. Ты будешь моей! Я смогу быть рядом с тобой всё время. Прижимать твоё тело к себе. Слышать, как бьётся твоё сердце. Как вздымается твоя грудь. Я не знаю, сколько на это уйдёт времени, но я ни за что не отступлю.

Когда все выпили Стив хитрыми взглядом обвёл собравшихся и загадочно произнёс:

– А сейчас мы с вами сыграем в игру!

2010 год. 1 ноября. (Записи в дневнике неразборчивы, видно, что было сильное волнение)

Она уже ждала меня. Хотя я и пришёл во время, но чувствовал, как будто опоздал, как будто уже провинился и меня ждёт неминуемое наказание. Я нервно сглотнул. Комната для нашего урока была окутана приглушённым светом, а причудливые тени, отбрасываемые от свечей на тёмно-багровые стены, создавали атмосферу чего-то очень личного и интимного, атмосферу того, что должно навсегда оставаться в этих стенах, между теми, кто сейчас внутри, остаться тайной для нас двоих.