Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 27. Август 1915 — июнь 1916

На какой же экономической основе выросла и держится эта милая «надстройка»?

На основе типично русской, «истинно русской» отработочной системы, именно: издольщины.

Число ферм, принадлежащих неграм, составляло в 1910 году 920 883, т. е. 14,5 % всего числа ферм. Из общего числа фермеров арендаторов было 37,0 %, собственников – 62,1 %, остальные 0,9 % ферм были в заведовании управляющих. Но у белых % арендаторов составляет 39,2 %, а у негров – 75,3 %! Типичный белый фермер в Америке есть собственник своей земли, типичный фермер негр – арендатор. На западе % арендаторов равняется всего 14,0 % – колонизуемый район, новые, свободные земли, эльдорадо (кратковременное и непрочное эльдорадо) мелкого «самостоятельного земледельца». На севере % арендаторов составляет 26,5 %, а на юге 49,6 %! Половина южных фермеров – арендаторы.

Но этого мало. Перед нами вовсе не арендаторы в европейском, культурном, современно капиталистическом смысле. Перед нами преимущественно полуфеодальные или, – что то же в экономическом отношении, – полурабские издольщики. На «вольном» западе среди арендаторов меньшинство издольщиков (25 тыс. из 53 тыс.). На старом, давно заселенном севере из 766 тыс. арендаторов – 483 тыс. издольщиков, т. е. 63 %. На юге из 1537 тыс. арендаторов 1021 тыс. издольщики, т. е. 66 %.

В свободной, республикански-демократической Америке в 1910 году было 1 1/ 2миллиона арендаторов-издольщиков, из них свыше 1 миллиона негров. И число издольщиков в отношении к общему числу фермеров не уменьшается, а неуклонно и довольно быстро возрастает. В 1880 г. процент издольщиков к общему числу всех фермеров в Соединенных Штатах равнялся 17,5 %, в 1890 г. – 18,4 %, в 1900 г. – 22,2 %, в 1910 г. – 24,0 %.

«На юге, – читаем в заключениях американских статистиков по поводу переписи 1910 года, – на юге условия всегда были несколько отличны от севера, и многие из арендаторских ферм являются частями плантаций, обладающих значительным размером и происходящих от эпохи, предшествующей гражданской войне». На юге «система хозяйничанья посредством арендаторов, главным образом негров, заменила систему хозяйничанья посредством рабского труда». «Развитие арендной системы всего более бросается в глаза на юге, где большие плантации, в прежнее время обрабатывавшиеся рабским трудом, во многих случаях были разбиты на маленькие участки (парцеллы), сдаваемые арендаторам… Эти плантации во многих случаях до сих пор еще обрабатываются в сущности как сельскохозяйственные единицы, так как арендаторы подчинены до известной степени надзору, более или менее аналогичному с тем, которому на севере подчинены наемные рабочие на фермах» (назв. соч., V, 102, 104).

Для характеристики юга необходимо добавить еще, что население бежит из него в другие капиталистические районы и в города, как бежит в России крестьянство из наиболее отсталых, наиболее сохранивших пережитки крепостничества центрально-земледельческих губерний, из-под власти Валяй-Марковых, в более капиталистические районы России, в столицы, в промышленные губернии и на юг (см. «Развитие капитализма в России») [50]. Район издольщины и в Америке и в России есть район наибольшего застоя, наибольшего принижения и угнетения трудящихся масс. Иммигранты в Америке, которые играют такую выдающуюся роль в хозяйстве страны и всей ее общественной жизни, избегают юга. В 1910 году процент населения, родившегося вне Америки, был 14,5 %. Но на юге этот процент составляет всего 1,0–4,0 % по отдельным районам, тогда как в остальных районах страны пришельцев не меньше 13,9 % и до 27,7 % (Новая Англия). Замкнутость, заскорузлость, отсутствие свежего воздуха, какая-то тюрьма для «освобожденных» негров – вот что такое американский юг. Наибольшая оседлость населения, наибольшая «привязанность к земле»: за исключением того района юга, где есть значительная колонизация (центральный юго-западный район), в обоих остальных районах юга 91–92 % населения родились в том самом районе, где они живут, тогда как вообще в Америке этот процент составляет 72,6 %, т. е. подвижность населения гораздо больше. На западе, который представляет из себя сплошной район колонизации, только 35–41 % населения родились в том районе, в котором они живут.

Из двух, не знающих колонизации, районов юга негры бегут: за 10 лет, прошедших между двумя последними цензами, эти два района отдали другим местностям страны почти 600 000 «черного» населения. Негры бегут, главным образом, в города: на юге 77–80 % всех негров живут в деревнях, в остальных же районах всего 8–32 %. Экономическая однородность положения негров в Америке и «бывших помещичьих» крестьян в центре земледельческой России оказывается поразительной.