Владимир Мединский: Россия никогда не сдавалась. Мифы войны и мира

— После вашего отчета в Госдуме многие СМИ процитировали слова критикующего вас Иосифа Кобзона. Как вы думаете, удастся ли вам прийти к взаимопониманию с Иосифом Давыдовичем?

— Иосиф Давыдович, когда мы встречались с депутатами фракции «Единая Россия», высказал мне претензию, что не может до меня дозвониться. Я тысячекратно и совершенно искренне извинился и с удивлением спросил у других депутатов, кто еще не может дозвониться. Ни одной поднятой руки не было.

— В последнее время вы часто и в довольно жесткой форме говорите, что министерство не будет финансировать проекты людей, занимающих «антигосударственную» позицию. Но почему именно сейчас? Ведь раньше же финансировался «Артдокфест» Виталия Манского, хотя сам он давно высказывает свои взгляды. Что произошло?

— В общем, сам я всегда, с первого дня работы в министерстве, проводил такую политику. Другое дело, всегда считал и считаю, что надо называть вещи своими именами. Не хочу врать: мол, фестиваль Манского «эксперты не одобрили». Эксперты — это полдела. Это и моя принципиальная позиция. И все, точка.

— Но нет ли в этом вашего субъективизма?

— Вся наша жизнь субъективна. И мнение экспертов тоже. Манский далеко не вся российская документалистика. Посмотрите, что пишет пресса по поводу победителей последнего фестиваля. Про живописание бомжей на подмосковных помойках или историю про Донецк, ДНР, рассказанную, как пишут рецензенты, «с изящным британским юмором». Не пойму, правда, чего изящного или смешного находят документалисты в человеческой трагедии.

И уж совсем неприличная, извините, история с высказываниями Манского о собственных соотечественниках в украинских СМИ. А постоянная апелляция Манского к Лени Рифеншталь вообще пугает. То ли слава ее не дает покоя, то ли размер финансирования, но я не готов разбираться в его подсознательном.

— А какова сейчас ситуация с так называемым скифским золотом? Правда ли, что голландцы пролонгировали страховку на коллекцию из крымских музеев до решения суда. Министерство следит за ситуацией?

— Да, там все отложилось до решения суда, чтобы этот вопрос не подвергался излишней политизации. Это спор между крымскими музеями и украинским Минкультом. Поскольку музейный фонд един и неделим, любое изъятие чего бы то ни было из фонда, тем более третьей стороной, стало бы актом безусловной кражи. Моя частная позиция: если суд примет решение в пользу Украины, то юридически это будет на уровне революционных экспроприаций большевиков. Но еще раз подчеркну: Минкультуры России в этом процессе никак не участвует.

— Не повлияет ли дело ЮКОСа на дальнейшие обменные выставочные процессы? Сейчас многие организаторы выставок опасаются, что наши экспонаты будут арестованы в европейских странах, а потому боятся их вывозить.

— К счастью, прецедентов такого рода нет, хотя опасения, действительно, есть. Музейный обмен держится на доверии между музеями. К примеру, к 250-летию Эрмитажа Британский музей передал для выставки одну из знаменитых древнегреческих статуй Парфенона, которая никогда не вывозилась за пределы Великобритании. Британцы опасаются, что ее могут арестовать греческие власти (греки до сих пор считают ее похищенной в стародавние времена с территории своей страны). Но кредит доверия между Британским музеем и Эрмитажем, получается, выше, чем между Великобританией и странами Евросоюза.

Это тонкая материя. Если каким-то образом какие-то музейные экспонаты будут арестованы, поверьте, это вызовет катаклизм на рынке международных выставочных обменов.

— А с Украиной что? Вы неоднократно говорили, что Россия не будет что-то запрещать, готовить ответные черные списки украинских деятелей культуры. А культурные обмены будут продолжаться?

— Те времена, когда мы часто дружески обедали с украинским министром культуры, к сожалению, прошли. Они живут своей жизнью. Бог даст, наладится когда-нибудь.

Зато в этом году мы самостоятельно широко отметили 200-летие Тараса Шевченко в России: были конференции, издание книг, открытие памятника. Для нас Шевченко и Лермонтов — фигуры одинаково близкие.

А они вот «Мамы-3» запрещают…

— И многие другие российские фильмы.

— Причем «Мамы-3» запретили из-за того, что этот фильм якобы «насыщен идеологией имперского шовинизма». Говорят, именно так было указано у украинских киноведов. Это все начинает напоминать какой-то дурной анекдот. Дожили. Имперский шовинизм и «Мамы-3»…