Сергей Удальцов - Катехизис протеста. За что мы боремся

Некоторые особо усердные пропагандисты сейчас пытаются выстраивать параллели между событиями на Болотной в 2012 году и Украиной-2014, делая провокационные выводы о том, что «если бы болотников тогда не арестовали, то в России началась бы гражданская междоусобица похлеще, чем на Украине». Однако при более-менее трезвом анализе становится отчетливо видна вся несостоятельность таких пропагандистских конструкций. Во-первых, и до, и после 6 мая 2012 года в России проходили десятки самых разнообразных массовых протестных акций примерно с тем же составом организаторов и участников, при этом даже намеков (!!!) на беспорядки в ходе этих акций зафиксировано не было. Из этого можно сделать только один простой вывод: российское протестное движение является мирным, не нацеленным на насильственные действия, а события 6 мая 2012 года развивались помимо воли организаторов и участников протеста (!!!). Во-вторых, в массовом протестном движении в России, в отличие от Украины, радикальный национализм не играет заметной роли, повестка дня маршей и митингов в 2011–2012 годах состояла из требований честных и прозрачных выборов, реформы политической системы, создания в стране климата социальной справедливости. Ничего похожего по содержанию на лозунг «москаляку на гиляку» на Болотной площади не было, подавляющее большинство протестующих разделяли левые или либеральные взгляды (что подтверждают многочисленные соцопросы), поэтому сегодня всех горе-аналитиков, пытающихся уравнять содержание и форму протестов на Болотной и на Майдане, можно смело посылать на три буквы.

Итак, прошло два года. Политическая ситуация в стране и в мире существенно изменилась. Однако «узники болотной», как заложники прошлого, продолжают томиться в неволе. На мой взгляд, у российских властей сейчас есть два пути. Один из них – в кратчайшей перспективе освободить всех фигурантов «болотного дела», которые и так уже отсидели приличные сроки. Если на оправдание не хватит политической воли – можно зачесть время, уже отбытое в заключении, и отпустить ребят на свободу досрочно. Такой шаг, безусловно, сплотил бы общество в трудный для страны момент, когда впереди нас ждут серьезные испытания, связанные с обострением международной обстановки и неизбежными экономическими проблемами. И это был бы очень мощный сигнал о том, что наша власть готова меняться и слышать народ. Но есть и второй путь, пока гораздо более привычный для кремлевских обитателей. Пугать общество, держать инакомыслящих в тюрьмах, давать им большие сроки и дальше закручивать гайки. Использовать двойные стандарты. Колея накатанная, но боюсь, что такое развитие событий очень быстро разочарует даже самых романтически настроенных граждан, преисполненных сегодня патриотическим духом. И вот тогда в перспективе революционный сценарий станет практически неизбежным и в России.

Скоро будет понятно, по какому пути пойдут власти. Ну а мы в любом случае продолжим нашу справедливую борьбу за свободную и процветающую Россию. По-другому и быть не может.

Мне сегодня вспомнились прекрасные пушкинские строки: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы!». Получилось так, что благородные порывы привели нас с Леонидом Развозжаевым на скамью подсудимых. Что же, так бывает в жизни. Но мы не сдаемся, не унываем и будем отстаивать свою невиновность до конца, как бы сложно это ни было.

Начну с предложения внести изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Статья 293 УПК называется «Последнее слово подсудимых». Слишком траурно, даже как-то безысходно звучит. Как будто сказал это последнее слово – и растворился в безмолвном пространстве (в принципе, именно туда нас с Развозжаевым на 8 лет и просит отправить прокуратура, а в ее лице действующая власть). Поэтому я предложил бы добавить оптимизма и изменить название, убрать слово «последнее». Мое выступление – это не «последнее» слово, а слово гордое и свободное.

Многие небезосновательно считают, что «независимого суда» в России нет, что по делам, где замешаны интересы власти, по так называемым «политическим делам», все решается не по закону, а по «звонку сверху». Как говорится, приоритет «телефонного права». Однако я, как неисправимый оптимист, призываю суд вынести такой приговор, который бы опроверг эти дискредитирующие всю судебную систему (а в ее лице и государство) представления, бытующие сегодня в народе. Мы 5 месяцев разбирали это уголовное дело, и я надеюсь, что суду, так же, как и нам, стало понятно, что доказательственная база стороны обвинения представляет собой хрупкий «карточный» домик. Вытащите из этой конструкции несколько сфабрикованных доказательств (признание Лебедева, явку с повинной Развозжаева или незаконные прослушки) – и все рушится. Остановлюсь на несостоятельности обвинения чуть подробнее.