Константин Лагунов - И сильно падает снег

7 февраля 1921 года, когда восстание уже полыхало вовсю, Тюменский уком разослал во все райкомы партии циркулярное письмо, обязывающее всех коммунистов активно «помогать продорганам». Если те действуют прежними разбойными методами, следует «не травить их, не мешать им, а доложить Укому и Упродкому». Помогай, но не перечь, не поправляй, то есть становись покровителем, соучастником беззаконий.

Положение в деревне, как видно, мало тревожило большевиков: за их спиной маячила всесильная, несокрушимая, неумолимая ВЧК – когти и зубы партии, ее надежда и опора.

В соответствии со специальным постановлением ЦК РКП (б), Тюменский губком 28 января 1921 года разослал в партийные комитеты совершенно секретное циркулярное письмо за № 433/27. Письмо подписали первый (ответственны) секретарь губкома Агеев и председатель Тюменской ГубЧК Студитов. В письме предлагается оказывать всяческое содействие органам ЧК. «В постановлении ЦК прямо сказано; – коммунисты должны быть чекистами». Проще говоря, коммунисты обязаны быть доносчиками-стукачами. (К слову сказать, Ответственный (первый) секретарь Губкома Агеев сам был членом коллегии ГубЧК, участвовал в суде ревтрибунала, подписывал смертные приговоры).

Дивно ли, что крестьяне именно на коммунистов перенесли весь свой гнев, вызванный беззакониями, и насилием «продразбойников».

На заседании президиума Тюменского губкома РКП (б) 10 января 1921 года Студитов доложил о политическом положении в губернии. Председатель губчека особенно подробно остановился на анализе массовых и очень острых антисоветских выступлений крестьян Ишимского уезда. По мнению Студитова, одна из главных причин недовольства – бесчинства профработников, хамское отношение к крестьянину, попрание его прав и достоинств.

Выступивший на заседании Инденбаум взял под защиту свою рать, взвалив вину за беспорядки на «скрытых контрреволюционеров». «Скрытые контрреволюционеры», «замаскировавшиеся белогвардейцы», «затаившиеся эсеры» и конечно же «кровопийцы-кулаки» – вот козырные, которыми губком, губисполком и губпродком отбивались от любых укоров, упреков, критики за просчеты в продработе. Любая беда, любое ЧП тут же объявлялись происками скрытых врагов соввласти, большевиков, революции.

Ни секретари губкома, ни председатель губисполкома не поддержали выводов губчека. Более того, руководители губкома сумели убедить президиум в своей правоте, и тот принял постановление: «Ничего серьезного в Ишимском уезде не произошло и не происходит».

Никаких практических выводов из тревожных сообщений Тюменский губком РКП (б) не сделал. Продовольственная разверстка началась без всякой политической подготовки, большевистские пропагандисты и агитаторы в деревни не заглядывали, маломощные и редкие сельские партийные ячейки разваливались.

Почему так случилось?

Пытались объяснить происшедшее некими объективными причинами, вроде малочисленности и слабости губернской партийной организации, нехватки подготовленных кадров партийных и советских работников, отсутствия пролетариата в губернии и т. п. Что ж, не станем сбрасывать со счетов и это, но суть в ином.

Главная причина, на мой взгляд, заключается в ошибочности политической линии, проводимой под диктовку ЦК РКП (б) губернским комитетом партии и его первым секретарем Агеевым. Они считали, что с сибирскими крестьянами (в большинстве зажиточными) нужно и можно разговаривать только с помощью силы. «Мы... часто принуждали там, где при более серьезной терпимой и длительной работе можно было бы добиться нужных результатов убеждением ... и тем самым облегчили работу контрреволюции, создав в деревне почву острого недовольства своей политикой », – с запозданием признался губком РКП (б) в передовой статье своих «Известий» (№ 13).

В конце февраля 1921 года на расширенном собрании партийного актива обсуждалось политическое положение в губернии. В принятой резолюции причиной крестьянских волнений назывались «слабость политической работы среди крестьянства, неправильности в проведении посевной кампании, незрелость советского аппарата и неоформленность его функции... Контрреволюционные элементы явились в общем и целом естественными спутниками этих волнений, поднятыми до роли организаторов силой массового движения крестьянства ».

Смотрите, как не стыкуется эта резолюция с официальной оценкой событий 1921 года в Тюменской губернии. Коммунисты губернии считают контрреволюцию спутником крестьянских волнений, которые, разливаясь вширь и вглубь, набирая скорость, в конце концов смогли спутников превратить в организаторов...