Станислав Белковский: «Черные лебеди» России. Что несет нам новый цикл истории

В Сирии же ВВП почти загнали в крысиный угол.

Если бы войска РФ простояли еще немного, то не исключено, что пришлось бы на сирийской территории столкнуться с Турцией, и утихомиривать курдов, провозглашающих федерализацию (которой втайне хотят все, но пока боятся сказать все, кроме курдов). И гарантировать политическое будущее Башара Асада — а дамасского правителя лучше скоро сдать, чем чего-то там ему гарантировать.

А чтобы все эти задачи решать, пришлось бы неизбежно вводить сухопутный контингент Вооруженных Сил РФ и тем самым твердо превращать Сирию-2016 в Афганистан-1979. И сбежать красиво потом, после афганизации, уже не получилось бы — только унизительно отползти.

Нет, ну его в баню. Лучше уйти достойно раньше, чем позорно, с цистернами мертвой крови, отползать позже.

Вот и вся психология.

Можно еще, конечно, предположить, что главное — насолить Бараку Обаме. Недавно Обама пожелал путинской России увязнуть в Сирии. А мы — ему назло — не увязнем.

Шиш тебе, недоделанный председатель Земного шара!

А коньячку хлопну позже — под праздничный концерт на Васильевском спуске. Тем более что город перекроют, и никуда во внешний мир уже не доберешься, с недолеченной ногой наипаче.

Васильевская алия

В те годы, когда я был еще практикующим политическим консультантом, мне пришла в голову простая идея: переименовать Васильевский спуск в Васильевский подъем. Ведь по сути это одно и то же, но «Васильевский подъем» звучит гораздо оптимистичнее и, я бы сказал, стратегичнее. Нация должна двигаться вперед и вверх, а не спускаться вниз. И всякий важный топоним пусть напоминает о том национальному коллективному бессознательному.

«Подъем» — это ведь как алия, то есть репатриация в Израиль, у евреев. «Алия» и значит что-то вроде подъема. Когда человек (вос)соединяется с Родиной — это подъем.

А когда отторгает от Родины свою жалкую плоть— спуск.

У евреев последнее называется, кажется, «йерида».

Да и концерт в честь возвращения Крыма и Севастополя на историческую Родину совершенно логично было бы проводить на Васильевском подъеме, а не наоборот.

Сегодняшний Кремль, увы, слишком консервативен, чтобы одобрять такие переименования.

Крымский угол

Теперь вернемся к другому мучащему многих вопросу: почему В.В. Путин в столь непривычной для него агрессивно-радикальной, авантюрно-аферистичной манере перевел в Россию в 2014 году Крым и Севастополь? Причем еде-лал это так быстро, как ничего в путинской России обычно не делается.

Ответ лежит все там же — в крысином углу. Из чьего-то невского детства.

22-23 февраля того безумного года, когда закрытие Олимпиады в Сочи совпало с революцией на Украине и бегством Виктора Януковича, В.В. понял, что оказался-таки в ловушке.

A) Он безвозвратно теряет Украину.

Б) Через пару недель в Крыму окажутся ядерно вооруженные войска НАТО— может, ради этого и выперли несчастного Януковича? — и тогда придется выводить оттуда наш Черноморский флот. И ничего уже не попишешь, так как успешно выиграть у американских сил в прямом столкновении мы не можем, как бы ни храбрились и ни бодрились.

B) По мнению опытных генералов-ракетчиков, если американское ядерное оружие окажется в Крыму, остановить прицельный удар по Москве мы не сможем.

Таким образом, второй и четвертый президент РФ тоже прочно въехал бы в русско-всемирную историю. Но уже в другом качестве— как лидер, при котором Россия окончательно лишилась влияния на Украину, потеряла Крым и Черноморский флот. Чего в общем виде никогда не теряли даже при национал-предателе Борисе Ельцине.

У Путина банально не осталось выбора. Из крысиного угла он должен был выходить через совершенно роковые решения, играя ва-банк. Что он и сделал.

Гарантий успеха не было. Если бы Украина на рубеже февраля-марта 2014-го ввела в Крым большинство своих дееспособных частей, еще неизвестно, как бы дело сложилось и пошло. Но Киев убоялся и уклонился от столкновения.

И несколько лукавят те, кто утверждает, что крымско-севастопольский план долго вынашивался, готовился с 2004-го («оранжевая революция»), 2000-го и чуть ли не 1994 годов. Нет, всяких написанных на бумажках планов, щедро кормивших кремлевские машины по уничтожению документов, всегда было полно. Но вот серьезный практический план созрел в путинской голове только в начале двадцатых чисел февраля 2014-го. Став неожиданностью даже для многих генералов-адмиралов и Черноморского флота. Они всю жизнь ждали судьбоносного патриотического решения, но вот чтоб прямо так сразу…