Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

В КГБ с ужасом восприняли известие об аресте Освальда, опасаясь, что какой-нибудь сотрудник на месте в неведении или ослушавшись приказов Центра не вести с ним никаких дел, мог использовать его для какой-нибудь цели. Согласно рассказам Носенко, тревога была настолько сильной, что в Минск, где жил Освальд, был отправлен КГБ самолет для немедленной доставки его досье в Москву. Носенко вспоминает, что сотрудники КГБ столпились вокруг пухлой папки, в страхе переворачивая страницы и ожидая, что какая-нибудь из них раскроет существующие между Освальдом и КГБ отношения. Все знали, что если такая связь обнаружится, американское общественное мнение обвинит в убийстве КГБ, и последствия будут ужасающими.

Забота об общественном мнении за границей внесла довольно крупные ограничения в операции КГБ. Потрясение, вызванное признаниями наемного убийцы КГБ Богдана Сташинского в 1962 году, заставило Политбюро сократить число политических убийств, которые совершались Советским Союзом, начиная с 20-х годов, ных выполнять задания по саботажу в европейских столицах, потому что там опасались той общественной реакции, которую могло вызвать их присутствие там, разоблаченное Олегом Лялиным, дезертировавшим в Лондон.

Понимание того, что аресты Александра Солженицына и Андрея Сахарова могут покрыть Советский Союз позором в глазах западной интеллигенции, удерживало, возможно, от их ареста. Однако когда Кремль приходит к заключению, что западное общественное мнение равнодушно к судьбе советского народа, он убирает очередное препятствие на пути к угнетению советских людей. В ноябре 1972 года Сахаров заявил: "После визита Никсона положение ухудшилось. Власти стали вести себя более нагло, потому что они чувствуют, что при политике детанта они могут игнорировать общественное мнение Запада, которое не станет беспокоиться о состоянии внутренних свобод в России".

Протесты отдельных людей против подавления КГЬ свободы внутри и вне Советского Союза, должны сопровождаться особыми официальными действиями. Политические деятели и министерства иностранных дел в особенности, должны избавиться от заблуждения, что "хорошие отношения" с Советским Союзом зависят от позволения КГБ насаждать в их рядах армии профессиональных шпионов, диверсантов и других подрывных элементов. Они также должны освободиться от иллюзии, что делу "хороших отношений" можно служить вежливой терпимостью или умиротворением КГБ. Многочисленность сотрудников КГБ в советских посольствах представляет собой непреодолимое препятствие к нормальным отношениям. Их устранение и разрушение их операций является основной предпосылкой к здоровым отношениям.

Любых арестованных сотрудников КГБ, не имеющих дипломатической неприкосновенности, следует безотлагательно судить, и если они признаны виновными, они должны быть заключены в тюрьму. Дипломатическое освобождение людей, о которых известно, что они являются агентами КГБ, рассматривается советским руководством не как знак доброй воли, а как признак бессилия, если не простодушия, говорящий о том, что данная нация будет и дальше терпеть подрывную деятельность у себя в стране. Не следует также обменивать плененных сотрудников КГБ на жителей Запада, арестованных в Советском Союзе. Хотя они и производятся из побуждений гуманных, такие обмены только поощряют советские власти хватать невинных жителей Запада, таких, как профессор Баргхорн или Ньюком Мотт, который, находясь в советском заключении, умер от нанесенной ему в шею раны.

Страны должны отказываться принимать советских "дипломатов", которых выслали из других стран за нелегальную деятельность, или же агентов КГБ. Эдуард Устенко, изгнанный из Лондона в сентябре 1971 года, прибыл в феврале 1972 года в советское посольство в Цейлоне (Шри Ланка) как первый секретарь. Высланный в 1971 году из Лондона Виктор Векленко был назначен третьим секретарем посольства в Таиланде в мае 1972 года.

Что важнее всего, правительства должны без дальнейших отлагательств выслать из своих стран легионы сотрудников КГБ, окопавшихся в иностранных столицах по всему миру. Продолжающиеся случаи дезертирства и терпеливая контрразведывательная работа раскрыли большинство сотрудников КГБ, находящихся за границей легально. Многие вскоре выдавали себя наглыми действиями или бездействием. Сравнительно легко установить настоящую деятельность торгового представительства там, где в сущности нет никакой торговли; представителя Аэрофлота там, где почти нет полетов; корреспондента, который редко когда отправляет статью; или дипломатов, которые редко когда занимаются какой-либо формой дипломатической деятельности.