Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Антон Саботка начал работать на машинно-тракторной станции, занимаясь доставкой по назначению сельскохозяйственных машин. Поначалу он охотно поддерживал коммунистическую коллективизацию крестьянских хозяйств. Много раз повторявшиеся дележи, как результат наследия многих поколений, расчленили большую часть пахотной земли в его районе на маленькие, причудливой формы земельные участки. Ему казалось очень логичным объединить их в большие хозяйства, где можно будет обрабатывать землю механизированными методами. Таким образом, когда в 1951 году государственная тайная полиция (СТБ) обратилась к нему с просьбой поставлять информацию о сопротивляющихся коллективизации, он согласился. К тому времени, когда он понял, что крестьян на деле обрекают на современное рабство, он был уже неотъемлемой частью политической полицейско-информационной системы, которая доминирует на социальном "ландшафте" коммунистических стран.

Единственным источником его счастья стала его жена, молодая женщина из соседней деревни, на которой он женился в 1953 году. Их брак, так же как и брак его родителей, был удачным и прочным. В других отношениях Саботка видел, что в Чехословакии его ждет будущее мрачное и бессодержательное. Он мечтал о Канаде, стране, где надежда и уверенность были для него синонимами будущего.

Сотрудник СТБ, с которым Саботка имел дело летом 1957 года, как-то случайно познакомил его с русским по имени Михаил. Вежливый, одетый в заграничный костюм, тактичный и сдержанный, он выгодно отличался от тех русских, с которыми сталкивался Антон. Этот человек был сотрудником Отдела 13. После нескольких встреч и. казалось бы. ничего не значащих разговоров за кружкой пива, ведущихся на безупречном чешском, Михаил спросил: "Хотел бы ты вернуться обратно в Канаду или какую-нибудь другую западную страну?"

"Если вернуться, так я бы хотел только в Канаду", — ответил Саботка.

"Поехал бы ты без своей семьи?"

"Нет, никогда", — ответил Саботка.

"Вот и хорошо, — сказал Михаил. — Ты должен будешь переехать в Прагу и начать там учиться. Найди себе работу и квартиру, а жене своей скажи, что начинаешь учиться в вечерней школе. Конечно, ты сможешь приезжать к ней в конце недели".

Офицер КГБ даже не намекнул, когда поедет Саботка в Канаду или что он там будет делать. Только одно он понимал, что от него ожидается какой-то род тайной деятельности, однако в этот момент, его это мало занимало. Появившаяся неожиданно надежда на возможность спастись, уехав в Канаду, наполнила его чувством, какое испытывает человек, приговоренный к пожизненному заключению и внезапно помилованный.

Саботка по всем данным подходил для работы в КГБ. Родители его были убежденными коммунистами, он был в прошлом надежным осведомителем полиции, он говорил по-английски как настоящий канадец и знал канадские обычаи, его канадское гражданство гарантировало право проживания в Канаде. Тем не менее КГБ хотелось иметь еще более веские гарантии.

В течение следующего года Саботка работал водителем грузовика днем, а вечером в какой-то конторе на окраине города агенты СТБ обучали его азбуке Морзе, искусству слежки и ее распознавания. С Михаилом он встречался два или три раза в неделю, что было частью все продолжающейся проверки его личных качеств. Они беседовали о политике, религии, любви, браке, войне и многом другом, одновременно посещая хоккейные и футбольные матчи, обедая в маленьких ресторанах или же просто разъезжая по Праге. Михаил, чей интерес к религии Саботка находил очень странным, упомянул как-то, что русские использовали священников в качестве агентов разведки. В другой раз он спросил: "У тебя есть библия?"

"Нет", — солгал Саботка.

"Нет ничего дурного в том, чтобы иметь библию, — сказал русский — У меня есть".

Только лишь раз Михаил почти незаметно дал понять, что в КГБ довольны успехами Саботки. Он залюбовался проехавшей машиной, и Михаил сказал: "Не переживай. Когда-нибудь и у тебя будет машина. И гораздо больше этого". Был уже конец октября 1958 года, когда Саботка узнал, наконец, что принят. Сотрудник КГБ сообщил ему: "На следующей неделе ты едешь в Москву для настоящего обучения".

В московском аэропорту его встретил дружелюбный, довольно неуклюжий русский лет сорока, обратившийся к Саботке по-английски. "Зови меня Майк", — сказал он. Майком, который должен был руководить обучением Саботки, был Михаил Михайлович Антипов, тот самый Антипов, который позже, прикрываясь статусом сотрудника ООН, проводил операции Отдела "В", направленные против Соединенных Штатов. Проявленные Антиповым познания Северной Америки и его осведомленность о применении тайных методов, убедили Саботку, что этот русский уже работал в Канаде или Соединенных Штатах как нелегальный агент.