Володзимеж Гловацкий - Увлекательный мир парусов

Несмотря на подобные пробелы, очевидно уже не восполнимые, сведения о выдаче разрешения для одиночного морского путешествия под парусами можно считать фактом несомненным. Поэтому мы вправе видеть в лице голландского врача первого в истории яхтсмена.

В плавании по внутренним водам Нидерландов у де Вогта, разумеется, были, хотя и неизвестные нам, предшественники. Но документальных доказательств того, что кто-то до него предпринял на яхте длительное путешествие, направляясь в другую страну, нет. Ныне мы охарактеризовали бы плавание де Вогта как «одиночный туристский рейс», что имеет немалое значение для того, чтобы установить давность определенной направленности интересов в парусном плавании.

То, что уже на пороге XVII века для совершения зарубежного рейса требовалось получить письменное разрешение, и теперь не кажется чем-то необычным. Можно лишь поражаться постоянству административных порядков. Нужно отдать должное и голландскому чиновнику, принявшему столь важное и разумное решение по весьма необычному в то время вопросу. А то что выдача разрешения требовала согласия самого главы республики, еще раз подчеркивает важность и необычность этого события.

Возможно, хирург де Вогт был другом кого-либо из приближенных или самого штатгальтера Аремберга, благодаря чему и получил разрешение на путешествие, идея которого, может быть, возникла во время веселого застолья. И хотя для такого рода предположений нет веских оснований, они достаточно правдоподобны.

Расстояние от Флиссингена до Лондона составляет по прямой не более 130 морских миль, в том числе 100 миль в открытом море. Такой маршрут при хороших навигационных условиях не представляет значительных трудностей. Однако на этой трассе преобладала переменчивая погода: мореплавателя подстерегали внезапные туманы, шквалы, штормы и штили. Особенно опасны были сильные морские течения.

Но не только стихия угрожала де Вогту. В Ла-Манше свирепствовали пираты. В случае встречи с ними одиночный мореплаватель мог рассчитывать только на свою храбрость и в большей степени на удачу, а может быть, и на то, что его отвага и безрассудная храбрость вызовут восхищение и найдут отклик в суровых сердцах морских разбойников. К бумагам, как правило, пираты никакого уважения не испытывали. Принимая во внимание и тот факт, что Генри де Вогт намеревался плыть в одиночку, мы должны выразить восхищение не только его замыслом, но и смелостью, которой хирург-яхтсмен наверняка не был лишен.

Путешествие де Вогта можно считать делом человека смелого и увлеченного плаванием под парусами, сознательно шедшего на поиски морских приключений. Даже если допустить, что в решении пойти на риск свою роль могло сыграть денежное пари, все же в основе такого решения были благородное желание показать личную отвагу и навыки истинного мореплавателя.

Голландский яхтинг оказывал значительное влияние за рубежом. Рассеявшиеся по всему миру голландские купцы несли в новые поселения образ жизни своей родины. Доказательством тому может служить найденная в источниках запись о постройке яхты «Онруст» в Новом Амстердаме (сегодняшний Нью-Йорк) уже в 1614 году.

Голландское влияние распространялось и на расположенную по другую сторону пролива Англию. Коронованный в 1651 году Карл II Стюарт, потерпев поражение от Кромвеля, вынужден был в том же году искать убежища на континенте, где он провел 9 лет. За это время он многому научился, а в период пребывания в Голландии познал не только секреты заморской торговли, колониальной политики, кораблестроения и искусства морских сражений, но и обаяние яхтинга.

Особое влияние на пристрастие Карла II к плаванию под парусами имели обстоятельства, при которых он в мае 1660 года вернулся на английский трон. Известие о решении английского парламента застало его в городе Бреда, где он проживал в то время. Голландцы предоставили в распоряжение короля флотилию яхт, на которых он, его родственники и придворные сановники по каналам и рекам доплыли до Шевенингена. Там короля ожидал английский военный корабль.

Вскоре после возвращения Карла II на престол Ост-Индская компания, учитывая его увлечение, сочла полезным подарить английскому королю две красивые яхты: «Мэри» и яхту поменьше — «Бизань». Это был воистину королевский дар, хотя и не лишенный расчета на ответную благосклонность монарха.

Однако Карл II и его родной брат (позже король Яков II) относились с недоверием к любым дарам и не верили в бескорыстие. Их помыслы были направлены на постройку собственного флота и укрепление могущества королевского дома Стюартов. Возвращение Стюартов на английский трон совпало с поворотным пунктом в истории роста британского морского военного и торгового могущества, а также с решением вопроса об отечественном яхтинге и развитием собственного яхтенного судостроения.