- Сергей Сергеевич, что же это вы, голуба, мелкотемьем занимаетесь? Мы тут провентилировали вопрос: наверху есть мнение на сорок процентов увеличить штат института - тематика перспективная. Сколько у вас архаровцев? Мало, обдумайте двухкратное увеличение - это для нас приоритетное направление. Симпозиум в Новой Зеландии, есть приглашение? Трудно, но будем решать вопрос. Такие, как вы, - гордость советской науки. Какие трудности? С дачей как? С транспортом? Значит, давайте так с вами условимся: коллектив выдвигает вас на лауреата Ленинской, а вы в течение пяти лет завершаете работу по замене торгового флота СССР одним кораблём водоизмещением в триллион тонн. Есть мнение назвать корабль именем Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного совета СССР... Как невозможно? Да плевал я на Евклида, не разбираюсь я в этой математике. Я же тебе, Сергей Сергеевич, русским языком говорю - ЕСТЬ МНЕНИЕ."
И никто скотину не изобьёт палкой.
Выше я говорил, что Аверинцев связал своё имя с философским факультетом МГУ. Как это могло произойти с человеком безусловно честным? Почему настоящий учёный пошёл на сотрудничество с мракобесами? Осторожно скажу так. За свою жизнь Аверинцев, при страстном темпераменте полемиста, никогда ни с кем не полемизировал. Собственно, полемизировать было не с кем. Всё было ясно априори, будь то грубая ругань партийных функционеров или упрёки со стороны завистников в незнании источников. Подобная ситуация - тяжёлое испытание для любой личности, а для ярко выраженного экстраверта, каковым, несомненно, является Аверинцев, это равносильно медленному самоубийству. Он привык всегда и во всём быть правым заранее и абсолютно.
Написал статью. Кто-то заорал, схватив за рукав пиджака:
"Книжки пишет, а налог на домашнее животное платит нерегулярно, а ещё интеллигентный человек." Другой обвинил в дилетантизме, так как Аверинцев не упомянул в сноске блестящую работу аспиранта дублинского университета “Некоторые аспекты строения обложки второго тома первого собрания сочинений Владимира Соловьёва". Расхохотаться и забыть. Но когда больше нет ничего, и не год, не пять, а всю жизнь, то поневоле человек начинает всё более и более склоняться к идее собственной непогрешимости. Что в случае экстравертированной личности неизбежно приводит к умственной слабости - при отсутствии интеллектуального диалога мысль гаснет, мертвеет.
Что написал Аверинцев? Несколько умных интеллигентных статей. Зато, в попытке заменить диалог с научным сообществом монологом перед научной общественностью, выдал на гора огромное количество интервью и публичных выступлений. Выступлений глупых, выступлений мидовского чиновника, жеманно изрекающего мировые максимы в стиле "Сталин - тиран" или "Волга впадает в Каспийское море". Действительно впадает, и, наверное, это явление можно даже ПЕРЕЖИВАТЬ: стоять на берегу дельты Волги и рыдать от восторга, видя, как огромная масса воды вливается в ещё более огромное Каспийское море. Вокруг птички летают, рыбки плавают, вон лягушка поскакала, кто-то заворочался в камышовых зарослях и лягушку съел. Тут "ВСЮДУ ЖИЗНЬ" - прям как в диалектической логике или на картине Ярошенко. Только Аверинцев- то не диалектический логик и не Ярошенко, а человек талантливый и умный. Поэтому обидно.
Самое подлое в советской власти это разлагающее и растлевающее влияние. Влияние даже не отдельных людей, а самой среды, воздуха. На всём печать тлена, гниения. Как бы ни был здоров и силён человек, живя посреди болота, он неизбежно становится больным и слабым. Грустно было видеть Сергея Сергеевича, появляющегося на экране телевизора с красным флажком на лацкане пиджака, играющего в дурацкие бирюльки "съезда народных депутатов", тратящего свой ум и талант на поддержание беседы с людьми, не умеющими ни говорить, ни мыслить.
Увы, Аверинцев "человек среды", и советская среда его погубила. Вечный подросток, в Англии он, может быть стал бы лордом, у нас превратился в организатора телефонных звонков. Детское тщеславие и самолюбие так легко использовать. И милейший Сергей Сергеевич, увы, с годами превратился всё в того же аппаратчика, который сам ничего не делает и даже ничем не управляет, но всё "курирует".
Никогда не забуду потрясения. Однажды я слушал какое-то выступление Аверинцева. Аверинцев говорил напыщенный вздор, не имеющий никакого отношения к заявленной теме. Десять минут, двадцать, тридцать. Кто-то в зале не выдержал и сделал замечание. Что тут началось. Аверинцев буквально закричал: "Кто вы такой! Вы не понимаете, с кем вы разговариваете! Я уважаемый человек!" Но какой философ уважаемый человек? Ещё Платон писал о придурковатости философов, совершенно неприспособленных к реальной жизни и подвергающихся постоянным насмешкам со стороны толпы. "Кто занимался философией не в молодости, для получения совершенного образования, а посвятил ей жизнь, тот становиться человеком весьма странным, чтобы не сказать больше". Вот тип философа. И если философ уважаем, то только потому, что гуманное и справедливое общество уважает его безумие и полную непрактичность в личных делах. Он слишком умён, чтобы жить в бытовом мире. Предельная никчёмность нашего общества, может быть, в том, что философ считается в нем человеком практичным и себе на уме. И более того, бизнес и карьера ему вполне удаются. На Западе Гегель или Камю, открывшие свечной заводик, прогорели бы за два месяца. В стране дураков производство расширяется, большой успех. Вот и книги уже писать некогда. И наконец философ, вместо того, чтобы относиться к вопросам престижа с естественным для него "философским спокойствием", начинает ругаться, капризничать, организовывать телефонные звонки и коллективные письма. И в этом случае он уже смешон действительно, как смешон любой человек, занимающийся не своим делом.
Читать дальше