Газета Дуэль: К барьеру!_N 10 28 ИЮЛЯ 2009 г.

В кунге было довольно светло, но все же мрачнее, чем снаружи, и несколько секунд я бегал взглядом, пытаясь отыскать будущего собеседника, иначе зачем меня сюда загнали…

За столом зашевелилась фигура в камуфлированной безрукавке, оказавшаяся брюнетом.

Брюнет пару секунд помолчал, очевидно, ожидая моей реакции, и холодными, но женским голосом произнес:

— Здравствуй, соотечественник!

От неожиданности меня внутри пробил нервный смешок: «Бабушка, а наш Мурзик на самом деле Мурзилка».

— Здорово, землячка, — ответил я ей в тон. Одновременно подумав, что местная кавалерист-девица в Штатах живет достаточно давно, как бы не с юности, иначе бы не использовала в дословном переводе на русский слово «компатриот», употребляемое не только в английском, но в ряде других языков.

Маститые авторы еще более маститых пособий по литературному творчеству рекомендуют начинающим писателям периодически делать неожиданные повороты и отступления в своем повествовании, дабы его плавный и размеренный ход не утомлял и уж тем более не усыплял читателей.

Как начинающий автор я, пожалуй, последую их настоятельной рекомендации.

Прочитав свой первый сказ, я невольно вспомнил детство и юность золотые, когда я, как удав, заглатывал подобные произведения этого жанра тогдашней советской литературы.

Знаменитые серии «ВП», то есть «Военные приключения», и еще более знаменитая, а, значит, и очень дефицитная в те времена «рамка». Все они будоражили и занимали мою неокрепшую душу.

Так вот, в этих сериях произведений подобного жанра их авторы сочиняли повествования от имени героев, погребенных мощным внешним или внутренним взрывом в бункере или оказавшихся в полузатопленном отсеке лежащей на морском дне подводной лодки. Насчет подводной лодки, кстати, могу порекомендовать прямо сейчас посмотреть художественный фильм «Добровольцы» производства, кажется, 1958 года. Там эта сцена письменного творчества живописуется очень подробно.

Затем, как правило спустя два-три десятилетия в ходе крупномасштабных строительных работ при рытье котлована или прокладки траншеи для труб, ковш экскаватора или нож бульдозера натыкается вдруг на непонятный железобетонный монолит. После чего начинаются раскопки, в ходе которых расчищается заваленный вход и перед потрясенной строительной общественностью, вкупе с представителями правоохранительных органов и вооруженных сил, открывается зал. В нем кресло со скелетом, пухлая рукопись военно-приключенческого содержания, которую погребенный заживо накрапал, маясь от избытка свободного времени и в назидание, так сказать, потомству.

Аналогичным образом в море, спустя много десятилетий после войны, мирные рыбаки постоянно рвут в определенном месте сети о некий большой подводный предмет. Наконец, это им надоедает, и они вызывают водолазов. Дальше возможны варианты. Подводную лодку, погибшую во время выполнения особого задания, либо подымают на поверхность, либо внутрь её проникают аквалангисты и обнаруживают некую герметичную тару, при вскрытии которой находят рукопись, написанную одним из уцелевших после катастрофы участников тех тайных и драматических событий, с подробным описанием.

Затем эти драматическим образом созданные и столь же драматически найденные повествования вместо того, чтобы оказаться на полках секретных архивов, попадают каким-то образом в руках маститых советских авторов приключенческого жанра, которые их, литературно обработав, представляют затем на суд широкой публики.

В детстве и юности я проглатывал эти «шикарные легенды» без особых возражений. Но по мере взросления и углубления в дебри военной истории меня при чтении подобных вводных сюжетов начали «тревожить смутные сомнения». Наконец, я понял, что причина очень проста. Как говорил В.И. Ленин в подобных случаях: «Страшно далеки они от народа». Я бы тут добавил, что, скорее всего далеки от тех реалий, на фоне которых пытались развертывать военно-приключенческую интригу.

Сидя в уютной писательской усадьбе в подмосковной деревне Переделкино или в комфортабельной квартире московской многоэтажки, многие «мастера» советского детективного жанра очень смутно представляли себе устройство и функционирование того же бункера и подводной лодки.

Поэтому, по их мнению, находиться в засыпанном бункере или в полузатопленном отсеке подводной лодки то же самое, как если бы в их усадьбе или квартире сломался дверной замок и они на какое-то время оказались запертыми в своем жилище. Но при этом туда исправно продолжают поступать электричество, действовать водопровод и канализация.