Юрий Мухин: Армия Победы

«Все наши попытки подавить сопротивление русских в балке пока оставались тщетными. Балку бомбили пикирующие бомбардировщики, обстреливала артиллерия. Мы посылали в атаку все новые и новые подразделения, но они неизменно откатывались назад с тяжелыми потерями — настолько прочно русские зарылись в землю. Мы предполагали, что у них было примерно 400 человек. В обычных условиях такой противник прекратил бы сопротивление после двухнедельных боев. В конце концов русские были полностью отрезаны от внешнего мира. Они не могли рассчитывать и на снабжение по воздуху, так как наша авиация в то время обладала полным превосходством.

…Балка мешала нам, словно бельмо на глазу, но нечего было и думать о том, чтобы заставить противника сдаться под угрозой голодной смерти. Нужно было что-то придумать».

Немцы, конечно, в конце концов придумали и взяли эту балку. Но: «Мы были поражены, когда, сосчитав убитых и пленных, обнаружили, что вместо 400 человек их оказалось около тысячи. Почти четыре недели эти люди питались травой и листьями, утоляя жажду ничтожным количеством воды из вырытой ими в земле глубокой ямы. Однако они не только не умерли с голоду, но еще и вели ожесточенные бои до самого конца».

А в это же время, и в этом же месте, но с другой стороны фронта, генерал В.И. Чуйков, проезжая на Сталинградский фронт мимо штаба нашей 21-й армии, вскользь отметил:

«Штаб 21-й армии был на колесах: вся связь, штабная обстановка, включая спальный гарнитур командарма Гордова, — все было на ходу, в автомобилях. Мне не понравилась такая подвижность. Во всем здесь чувствовалась неустойчивость на фронте, отсутствие упорства в бою. Казалось, будто за штабом армии кто-то гонится и, чтобы уйти от преследования, все, с командармом во главе, всегда готовы к движению» (командовал этой армией генерал В.Н. Гордов).

Чем Сталин должен был пресечь у своих генералов эту «готовность к движению»?

Вообще-то на эту тему можно порассуждать, но другого пути пресечь бегство своих войск, кроме показательных наказаний бегущих, — нет.

Левченко это понял, а Кулик- нет. Он писал и доказывал свою правоту в Керчи: 30 января 1942 г. он написал Сталину в одной из многих объяснительных:

«Если дающие эти показания и составители этого письма называют правильную мою оценку обстановки, а исходя с оценки обстановки и правильное мое решение паникерским, пораженческим и даже преступным, то я не виновен в том, что они не понимают самых элементарных познаний в военном деле. Нужно было бы им усвоить, что самое главное преступление делает командир, если он отдает войскам заведомо невыполнимый приказ, войска его выполнить не в силах, гибнут сами, а приказ так и остается невыполненным».

Правы, Вы, Григорий Иванович, правы, но помолчите об этом до Победы. Ведь каждое Ваше слово — это основание другим советским генералам сдать советский город с надеждой потом оправдаться.

Ведь Сталин начал восстанавливать Г.И. Кулика, как и Г.И. Левченко. Ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, он получил в командование гвардейскую армию. Молчи и воюй! Но Кулик не молчит, и Шепилов доносами вместе с Жуковым его снова легко валят. Ну теперь-то уж хоть помолчи!

Но Кулик клятый. 18 апреля 1945 г. Председатель КПК Шкирятов предъявляет ему уже партийное обвинение: «Ведет с отдельными лицами недостойные разговоры, заключающиеся в восхвалении офицерского состава царской армии, плохом политическом воспитании советских офицеров, неправильной расстановке кадров высшего состава армии».

Думаю, что насчет «неправильной расстановки» Кулик мог говорить о том, что если бы в Ленинграде не было Жукова, то блокада бы его была прорвана еще осенью 1941 г., если бы в Крыму и на Кавказе не было генералов И.Е.Петрова и Г.Ф.Захарова, то Крым бы не сдали и т. д. Доносы на Кулика Сталину и в КПК написали генералы И.Е. Петров и Г.Ф. Захаров. Кулика исключили из партии и вновь понизили в звании до генерал-майора.

(И ведь Жуков, Захаров, Петров тоже правы — как им посылать на смерть людей, если Кулик утверждает, что они бездарны?)

После войны он служил в Приволжском военном округе замом командующего генерал-полковника В.Н. Гордова, тоже обиженного назначением в такой непрестижный округ. Круг говорящих и темы расширялись, теперь уже говорили о том, что колхозники ненавидят Сталина, что Сталин и года не удержится у власти, что Жуков в этом плане не оправдывает надежд генералов и т. д. Короче, в 1950 г. Кулик был приговорен к высшей мере наказания, вместе с Гордовым и некоторыми другими любителями прощупывать почву в генеральской среде на предмет объединения недовольных.