Газета День Литературы: Газета День Литературы # 113 (2006 1)

Алгеброй поверять гармонию — задача неблагодарная, но в самом загадочном и музыкальном — "На чётках истин — золото в лазурно-вечном небе…", на 24 строки — 92 существительных и 35 прилагательных. И каких: "узорная хрупкость стекла", "рассвета паводки", "тлен и половодье крова", "медвяный звон строки", "мякоть слова", "острожный шорох рифм", "блеск девственный пустой страницы", "сиреневая зябкость пауз", "медлительная струйность строк и смысла полынья"… И ни одного — глагола. А может разгадка головокружения — в этом.

Классическая выверенность и простота — смысловая и формы, вовсе не мешают глубине мысли Лидии ЛУТКОВОЙ: "У неба просили совета. Дождались. И Слово Завета, Прошедшее сквозь времена, Проявлено Вечностью было. Увы, поглотила могила Способных прочесть письмена…"

Герой повести Александра МИШАРИНА "Решение" вроде бы не относится к категории "способных прочесть письмена", но и он не может поступиться принципами своими, честью своею. Устав пятиться и сдавать позицию за позицией он, до конца не терявший надежды, что "период реформ и связанной с ними неразберихи, невыстроенности строгих государственных интересов рано или поздно закончится, и если государство выстоит в борьбе с коррупцией, олигархами, политической чехардой, то ему, государству, снова понадобится мощный, разветвлённый, могучий, как паровоз, военно-промышленный комплекс", тот самый комплекс, ради будущего которого и работает сейчас его концерн, нет, даже не вполсилы, а на 20-30 процентов всего, но работает, — вдруг получает страшный удар. И — принимает решение , может быть, единственно верное в этой ситуации. Спорное, да. Но, кажется, как раз из того самого несгибаемого арсенала, который в данном случае не миновать, — "смертью смерть поправ".

Способна на поступок и решение и героиня новой повести Александра ТРАПЕЗНИКОВА "Возвращение домой", для которой "покой — самое ужасное и нелепое для человека". Окунувшись с "пятьдесят восьмого градуса северной широты" в столичную липкую слякоть, она вдруг ощущает, что "там, по крайней мере, тепло от настоящего, а не мнимого холода". "Некое предгрозовое затишье, готовое полыхнуть молнией, вызвать либо безумную вакханалию, либо мольбу о спасении" окружает Дашу-Розмэри. И порождает его не только она сама. Автор деликатно и тонко пытается разобраться вместе с героиней в том, "что же с ней происходит? Куда уносится вихрь судьбы? Почему так горько и сладко? Где выход из заточения и не плен ли вся жизнь вокруг?"

В сложнейшем жанре поэтической прозы работает петербуржец Александр ПОЛЕВИЧ (новелла "Под зелёной звездой" в "Нашем современнике"). Тяжкий крест падает на долю тринадцатилетнего мальчика оккупированной белорусской деревни (сразу же оживает в памяти герой фильма Элема Климова "Иди и смотри"). Но с каким достоинством несёт он его, с каким несгибаемым и уже сформировавшимся — мужским. И опять тема решения . Решения, которое даёт силу противостоять всему чуждому и менее крепкому, но более лёгкому и расслабляющему. "А мальчишка стоял на краю деревни и смотрел им вслед. Стоял, пока они не скрылись за бугром. Так его лейтенант и запомнил — стоящего у своей избы под зелёной дрожащей звездой."

В экстремальную ситуацию поставлен и герой рассказа Ивана КОНОНОВА "Расплата": "Сейчас мне предстояло доказать этим горам, этому небу и всему миру, что я имею право на жизнь". Джеколондоновское: "выживает самый сильный, самый достойный этого чуда — жизни" здесь, пожалуй, даже сильнее, чем закон простого естественного отбора, более вялый и срабатывающий, во многом, не для "человеков". Человеков же выносит из бездны несколько иное, может быть, даже вот это — "знал, чувствовал: впереди меня ждала длинная, беспокойная, иногда трудная, но такая интересная и прекрасная жизнь"…

В июльском номере за этот год "День литературы" опубликовал заметку лауреата государственной премии В.И.Фирсова о вышедшей новой книге Андрея Шацкова "Осенины на краю света". И вот, наконец, в московской библиотеке-читальне им. И.С.Тургенева, состоялся поэтический вечер, посвященный этому событию

В переполненный почитателями поэзии Тургеневский зал на встречу со ставшим широко известным автором пришли его друзья и соратники по тому, что сейчас принято называть "духовной сферой".

Именно о ней говорил художник книги — о. Александр Егоров: "Андрей — тот поэт, который слышит дух, живёт в этом духе и этот дух запечатлевает... Господи, как же сложно он видит этот мир! Дело тут не в ритме, не в рифме, не в музыкальности, а в той системе образов, которую Господь ему открывает. Я рад, что даже для себя открыл в его стихах какие-то новые грани веры..."