Генералы Вермахта - Роковые решения

Что касается противника, то вначале я полагал, что моей армии на восточном берегу Мааса можно не опасаться сильного противодействия с северного направления. То же самое, в большей или меньшей степени, относилось и к 6-й танковой армии СС. Мы считали, что за дивизиями первого эшелона у противника имеются незначительные резервы. Поэтому, если бы нам удалось прорвать фронт противника до того, как он сумеет подбросить резервы, при продвижении к р. Маас мы встретили бы, вероятно, только слабое сопротивление противника. Гораздо больше беспокоила меня возможность нанесения противником сильного контрудара с юга. Здесь союзники могли бы подтянуть резервы из района Шампани по линии Реймс — Шалон — Шарлевиль — Седан — Мон-меди, а также выдвинуть часть сил американской 3-й армии под командованием генерала Паттона, которая находилась на южном участке фронта. Если бы противнику удалось продвинуться на восток от р. Маас, нам пришлось бы считаться с наличием крупной группировки или даже главных сил противника в районе Бастони к вечеру третьего дня наступления. Противник имел в своем распоряжении первоклассную дорожную сеть, обладал высокой маневренностью и был обеспечен большими запасами горючего. Поэтому появление его резервов на поле боя можно было ожидать очень скоро.

Из этого следовало, что к вечеру четвертого дня наступления еще до подхода этих резервов 7-я армия должна была создать прочный оборонительный рубеж, проходящий далеко на запад. Мне казалось, что для этого 7-я армия не была ни достаточно сильной, ни достаточно подвижной. Не хватало ей и танков.

Моя оценка полностью совпадала с точкой зрения командующего 7-й армией, а также, как я с удовлетворением обнаружил, и командующего группой армий "Б" Моделя. Командующий группой армий, как и я, был озабочен, но скрывал свое волнение. Модель сделал все от него зависящее для ускорения подготовки наступления, чтобы задержка не увеличила риск операции. Командуя группой армий, Модель в то же время никогда не упускал из виду практических проблем, возникавших перед теми, кто непосредственно должен был вести войска в бой. Не забывал он и о потребностях самих войск. Модель всегда с готовностью выслушивал любые предложения, если только они были обоснованы и тщательно продуманы. К войскам фельдмаршал предъявлял суровые требования, но еще более суровые требования предъявлял он к самому себе. В обоих случаях некоторая умеренность иногда бывает более полезна. Однако мне было непонятно тогда и все еще неясно сейчас, почему Модель не попытался привести в соответствие взгляды командующих двумя ударными армиями. До начала наступления он часто высказывал мне свои опасения. С точки зрения искусства вождения войск он считал ошибкой сведение всех танковых дивизий СС в одну танковую армию СС. Но Гитлеру очень хотелось, чтобы танковая армия СС соревновалась с танковой армией регулярных войск. Модель не мог или не хотел оказать давление на штаб армии СС, чтобы заставить его тесно взаимодействовать с моим штабом по таким важным вопросам, как время начала атак и др. Опыт прошлого показывал, как опасно отсутствие такого взаимодействия. Будущие события подтвердили, что я был прав и на этот раз.

Возможность согласования взглядов командования и штабов двух ударных армий представлялась на совещании, проведенном Гитлером в Берлине 2 декабря. Меня, Моделя и Зеппа Дитриха вызвали в имперскую канцелярию, где мы встретили генерала Вестфаля, занимавшего в то время пост начальника штаба Западного фронта. Гитлер уже изложил свои соображения Вестфалю.

Модель, как всегда, был хорошо подготовлен и имел под рукой все необходимые фактические сведения. Сегодня у Моделя был большой день. Каждый из присутствовавших в большом конференц-зале должен был признать способности Моделя, излагавшего свой мастерски разработанный план. Даже Гитлер ни разу не прервал его и явно попал под впечатление сказанного фельдмаршалом. Модель откровенно и чрезвычайно убедительно выразил свою точку зрения. Тем не менее совещание ни к чему не привело. Основной план не был изменен, а главные проблемы так и остались нерешенными. Целью наступления по-прежнему оставался Антверпен. Гитлер категорически отказался обсуждать план "решения малых задач", который он назвал планом "решения половины задач". Не было принято никакого решения также относительно вспомогательного удара, наносимого 15-й армией на северном крыле. Даже и не поднимался вопрос об усилении 7-й армии, которое предусматривалось в первоначальном плане. Наконец, сомнительным было и то, действительно ли своевременно, до начала наступления, прибудут обещанные, но все еще отсутствовавшие войска и материальные средства. Невозможно было узнать, были ли предприняты какие-либо меры, чтобы ввести противника в заблуждение на других участках фронта, а если были, то каковы их масштабы. Возникал также вопрос о тактическом маневрировании на других участках фронта с целью сковать там войска противника. Однако эта важная проблема была оставлена без внимания.